bannerbannerbanner
Название книги:

Быть сестрой милосердия. Женский лик войны

Автор:
Быть сестрой милосердия. Женский лик войны

000

ОтложитьСлушал

Лучшие рецензии на LiveLib:
ListiFideliti. Оценка 54 из 10
Текст рецензии – личное впечатление, написано в виде отчёта в игре. Без спойлеров – относительный нон-фикшн.Плюсы: графическое сопровождение, неплохая техника сбора материала. Минусы: структурирование оставляет желать лучшего. Мысли: эх, а я-то предвкушала ужасы войны и тяжкую жизнь сестёр милосердия, находящих отраду в спасённых жизнях, да часе отдыха между утомительной работой и бомбёжками. К сожалению, мы в очередной раз сталкиваемся с отвратительно лживой аннотацией. Итак, о технической стороне вопроса говорить бессмысленно, поскольку книга представляет собой разрозненное нечто. Так что позволю себе написать пару слов о каждой «части» данной книги. Недовольство, хотя и культурными выражениями..Часть первая [0,5%]. Эта часть является отпиской Тургенева [на пару абзацев] о личности Ю. П. Вревской. Эта страничка написана в общих словах, в том стиле, в котором «полагается» говорить о мёртвых. Дополняется фотографией, кратким абзацем о положении данной женщины и обстоятельствах её смерти. Очень познавательно.Часть вторая [90%].Воспоминания Е. М. Бакуниной представляют собой компоновку дневниковых записей, странно переписанных в стиле одного большого «нечто». Несмотря на то, что поначалу мы всё же имеем дело с несколькими страницами посвящёнными именно войне. Правда, не Русско-японской [1904 –1905][да, я погуглила, история – не моя трава], ведь все воспоминания датируются другим временным отрезком: 1854–1860 годами. Впрочем, да, можно на пару минут ужаснуться тому, что упомянутые работа на износ, ампутирование конечностей и другие операции с серьёзными последствиями для дальнейшей жизни пациентов показаны как нечно рутинное. Однако, это длится совсем недолго, ведь мы то и дело читаем о том, как дама, которой принадлежал этот дневник перемещалась по территории своей страны, а после и за границей.К сожалению, все «размышления» об устройстве общин сестёр милосердия и других около-сестринских профессий, актуальных на годы воспоминания, крайне поверхностны. Больше всего это раздражает по той причине, что Бакунина то и дело пишет: «Я записываю это так точно и тщательно…» В каком месте? [Хде?! *Мем с Барби* Мне пора уже отыскать этот треклятый мем, если его не сочтут, за что-то непотребное…] Меня бы устроили какие-то статистические данные [да, пусть даже вприкидку, а-ля: «У них наверняка в плохое время можно было разместить столько-то человек, а так госпиталь рассчитан на столько-то человек»] или подробное описание устройства госпиталей, в которых побывала героиня. Но нет, мы имеем дело с пустым упоминанием и перечислением… ничего. Ну, «красиво там» было. И что это даёт? Тяжкую работу проще исполнять? Операции легче переносятся? Люди реже умирают? [немного полыхает, уж простите.] Кстати, тут нет эмоций автора дневника. Здесь ничего нет, кроме скучных и сомнительных сведений. Скорее всего данные тексты писались Бакуниной в виде дневников для того, чтобы хоть как-то скрасить существование при военном госпитале или в свободное время. А после они были не очень хорошо скомпонованы Первушиной. Героиня сестра милосердия? А вы в этом уверены? Из записей скорее следует, что она и впрямь скорее какая-то туристка [в тексте есть момент, где Бакунина упоминает, что её жизнь стала «какой-то туристической»] . Помнится, нам на курсе «Основ сестринского дела» читали пару лекций на тему истории нашей профессии [сестринское дело] и там шла речь и о работе Красного креста и о сёстрах милосердия. И… несмотря на то, что те лекции преподавали весьма непрофессионально[ага-да, неблагодарная студентка], они были куда интереснее прочитанного мной в этой книге.Часть третья [0,5%].Образована стихотворением Есенина «В багровом зареве закат шипуч и пенен…» и маленькой припиской, что поэт работал санитаром в годы войны.Познавательность зашкаливает. Может, конечно, для кого-то секрет, что часть литературного мира, в частности русского происхождения, имели за плечами медицинскую карьеру, но Есенин вроде бы не женщина [Если я, конечно, чего-то о нём не знаю…]. Ну, пусть стихотворение посвящено княжнам, работавшим в лазарете; всё же страничка выглядит лишней. Часть четвёртая [9%].Ещё один дневник: на сей раз В. И. Чеботаревой в 1915–1918 годы. Здесь мы имеем дело с реальными выдержками из дневника, никак не скомпонованными и представленными в человеческом виде. И, что самое удивительное, эти выдержки имеют прямое отношение к медицинской деятельности! Просто: «Вау, шикарно, обалдеть!». Да, здесь были какие-то отступления в сторону общих жизненных моментах, но ровно в той степени, в которой это полагается для выбранной темы повествования.Что не так? А вы на процентное соотношение ещё разок посмотрите: девять частей ахинеи на одну часть нормы? Почему самое нормальное представляет ничтожно малую часть и помещается в конце? Моё негодование растёт в геометрической прогрессии и готово прорвать плотину «культурный человек», чтобы вылиться потоком язвительных и не совсем цензурных выражений в сторону составительницы этой книжки. В общем, мне очень жаль потраченного времени. Хорошие графические материалы и относительно годная финальная часть не спасают унылости и бесполезности 91% прочитанной книги, ведь заявленная тема не раскрывается. Обидно. свернутьИтог: не знаю, если вас в целом интересуют легкомысленные заметки о жизни в 1854–1860 и 1915–1918 годы, то можете попробовать прочесть сей труд. Если же вас интересует именно профессиональная сторона вопроса. Если вы хотите восхититься хладнокровием и выдержкой, которую приходилось проявлять всем работникам госпиталей. Если вы хотите прочувствовать ужасы войны и лишний раз убедиться, что мирное время – это замечательное время, то… Проходите мимо, чай стихотворение Есенина вы можете прочитать и в тырнетиках. Я разочарована.
mariya_mani. Оценка 44 из 10
Я злая, я злой ёжик, плюющийся ядом, потому как приличных слов от этой книжонки у меня нет Взять тему Настоящая книга представляет собой сборник воспоминаний сестер милосердия. Эти женщины спасли тысячи жизней в годы Крымской, Русско-японской и Первой мировой войны. Записки сестер милосердия как нельзя лучше рассказывают о героической работе Российского Общества Красного Креста во время военных действий и эпидемий. Вы узнаете о жизни самих сестер милосердия, о проблемах, которые их волновали, об их характерах и судьбах.И провалить её с треском, это надо суметь или, наоборот, особого ума не надо? Заявить, что речь пойдёт о сёстрах милосердия, об их воспоминаниях, можно сказать «купить» читателя этой темой и в итоге жестоко обломать. И вот почему, вместо записок (а по сути в книге только две женщины вспоминают о войне), получаем на выходе продукт невнятного содержания:Не поленилась и сделала скрин содержания. И у мене вопрос: в аннотации заявлено, что будет рассказ-воспоминание о работе сестёр милосердия в Русско-японскую войну и где это? Нету. Про Крымскую войну есть – воспоминания Е.М. Бакуниной. Про Первую мировую тоже – стихи Есенина, он, оказывается, медбратом в Первую мировую работал и воспоминания В.И. Чеботарёвой. Заметка Тургенева о баронессе Вревской относится к Русско-турецкой войне 1877-78 гг.Вот и всё, что есть в книге… Чего я не могу понять, по какому принципу происходил отбор статей, нет ни слова от автора-составителя книги… То ли захотела и написала-составила, то ли ещё чего, но такое не раскрытие, однобокость и кривость темы удивляет и очень. Вопросы, вопросы, на которые у меня нет ответов… А ещё огорчило то, мои ожидания не оправдались (ну тут некого мне винить, кроме самой себя, не стоило ожидать от художественной книги чего-то серьёзного, это не документальная литература), что манера изложения некоторых авторов воспоминаний, при всей их исторической ценности, оказалась такой пустой, временами подверженной всяким домыслам и сплетням. То, что сухо написаны эти воспоминания – нет претензий, как сумели авторы так и написали, не у всех есть талант к сочинительству. Но подверженность домыслам, слухам… В это я не верю, не врю в том плане, что это слухи, а верить слухам последнее дело… И вам не советую верить.
nastya141086. Оценка 6 из 10
ЕКАТЕРИНА МИХАЙЛОВНА БАКУНИНА «ВОСПОМИНАНИЯ СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ КРЕСТОВОЗДВИЖЕНСКОЙ ОБЩИНЫ (1854-1860)»Когда в Севастополе один генерал спросил у Бакуниной, почему она пошла в сестры милосердия, Екатерина Михайловна ответила: «Если бы я была мужчиной, то давно имела бы честь служить под вашим начальством; но когда сделали воззвание к женщинам, я не могла не отозваться…»До 44 лет Екатерина Михайловна Бакунина была обычной великосветской дамой, любительницей балов, не помышлявшей ни о каких анатомических театрах. Но когда на Крымскую войну начали отправлять первых сестер милосердия, она, вопреки желанию родных, поступила в Крестовоздвиженскую общину, основанную великой княгиней Еленой Павловной. В январе 1855 г. их отряд прибыл в практически осажденный Севастополь. И под непрерывными бомбежками начались трудовые будни. Раненые, перевязки, ампутации, операции. «Я не хочу в подробностях описывать все эти страдания, все эти операции, мучения, крики; да это, несмотря на ужасы, по самому своему продолжению становилось монотонно и продолжалось не день, не три, не неделю, не месяц – а месяцы!» Судя по всему, Екатерина Михайловна была женщиной умной, настойчивой, энергичной, честной, бойкой и веселой. В шутку ее называли самой скромной и покладистой из сестер. Раненые Бакунину любили, начальство уважало, очень ценил ее хирург Пирогов. Сестры милосердия не всегда жили дружно, были и обиды, и недовольство, и сплетни, но общее дело их сплачивало.Екатерина Михайловна присутствовала на панихиде по адмиралу Нахимову. Неприятельские батареи находились столь близко, что могли стрелять прямо в траурную процессию. «Но они были так любезны, что все это время не было ни одного выстрела.»27 августа 1855 Севастополь пал. «…я вижу площадь, войско, ряды французского войска, идущего на Малахов курган, блеск ножей на их штуцерах.» Екатерина Бакунина была последней из сестер, покинувшей город. «…я оставляю с сокрушенным сердцем нашу Николаевскую батарею, нашу Южную сторону, наш бедный Севастополь!..» После она занималась эвакуацией. И в каком-то смысле это оказалось испытанием посерьезнее, чем операции под обстрелом. В грязь, дождь и холод, зачастую ночью, по нашим непролазным дорогам, в трясущихся тарантасах Бакунина перевозила больных и раненых.Сразу же после Крымской войны Екатерину Михайловну назначили сестрой-настоятельницей Крестовоздвиженской общины. Вновь поездки, теперь инспекционные, к которым прибавилась бумажная и бюрократическая волокита. Бакунина побывала в разбомбленном Севастополе, оставившим гнетущее впечатление… Вернувшись в Петербург, она занялась внутренней организацией общины, подбором сестер, и очень многое пошло не так. «С одной стороны, идеальные, неприменимые к нам теории, с другой – материальная пошлость, жадность, глупость! Все высокие мысли разбились в прах об неумолимую действительность.» У великой княгини возникла мысль сделать из Крестовоздвиженской общины подобие религиозного ордена, что шло вразрез с идеями Екатерины Михайловны. Съездив в командировку в Европу в заведение диаконис и госпитали при монастырях, Бакунина обнаружила «умеренность и аккуратность», холодность и формализм. «Это не те сестры, о которых мы мечтали – о сестрах-утешительницах больных, ходатайниц за них, сестрах, вносящих в чужие госпитали горячие чувства любви и участия, правду и добросовестность!» В 1860 г. Екатерина Михайловна оставила пост настоятельницы и с болью в сердце покинула общину. Не смотря на разногласия, Бакунину уважали и признавали ее полезный вклад в общее дело милосердия.ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА ЧЕБОТАРЁВА «В ДВОРЦОВОМ ЛАЗАРЕТЕ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. ДНЕВНИК: 14 июля 1915 – 5.01.1918»Валентина Чеботарёва 2,5 года проработала старшей сестрой милосердия в Царскосельском лазарете бок о бок с великими княжнами Ольгой и Татьяной. На ее глазах девушки ассистировали на операциях, перевязывали, ампутировали, сами чистили инструменты. Они подружились (особенно с Татьяной), разговаривали, откровенничали. «Грустно бедным деткам живется в золотой клетке», и княжны приезжали в лазарет как во второй дом.Когда Ольга влюбилась в Дмитрия Шах-Багова, Чеботарёва отметила: «Странная, своеобразная девушка. Ни за что не выдает своего чувства… Когда уехал, бедняжка с часок сидела одна, уткнувшись носом в машинку, и шила упорно, настойчиво. Должно быть, натура матери передалась.» Императрицу Валентина Ивановна жалела: «чистая и хорошая, цельная и простая, она томится условностью и мишурой большого света, а в грязь Григория [Распутина] она не может поверить.» О казалось бы сдержанной Татьяне Чеботарёва пишет, что она «легче мирится, проще приспособляется, веселится, щебечет все равно с кем.» Не все равно: о ее наивном «романе» с Владимиром Кикнадзе знал весь лазарет. При этом Татьяна была не только чудесной сестрой милосердия, но могла, если потребуется, самостоятельно и столы перетаскивать.Об отречении Валентина Ивановна узнала из листка «Известий». Потрясло, что монархии не стало за пять дней. Но самое страшное – это «расшатанная дисциплина в армии – ведь это государственная смерть страны.» В лазарете начались развал и разрушение, был создан комитет. Окончательно его закрыли в годовщину смерти Распутина в декабре 1917 г.Пока княжны находились в Царском, им удавалось отправлять Чеботарёвой записки и открытки. Потом были Тобольск и Екатеринбург… Валентина Ивановна скончалась от тифа в 1919 г.

Издательство:
Алисторус