Пролог
Оливия
– Ну и погода сегодня!
Ежась от порыва ветра, мы с Тарой перетаптываемся с ноги на ногу, чтобы не окоченеть окончательно. С земли взлетают грязные сухие листья, закручиваясь в водоворот и улетая прочь по улице, фонарь неподалеку моргает от перепада электричества. Еще и ночь почти опустилась.
Подняв голову и не увидев ни единой звезды сквозь плотную пелену туч, я мысленно костерю брата. Он хотя бы когда-нибудь научится приезжать вовремя?
– Когда там уже весна? Хочу солнца и тепла, – выстукивает зубами Тара.
– И бассейн с утра до вечера, – мечтательно поддерживаю я, поправляя сумку с танцевальной формой.
Занятия закончились пятнадцать минут назад, мы жутко мокрые после адской репетиции, и вместо того, чтобы ехать домой в теплом салоне автомобиля, стоим здесь и мерзнем. Не хватало только заболеть ко всему.
Словно услышав мои негодующие мысли, из-за поворота выезжает автомобиль. Яркий свет фар освещают улицу, скелеты голых деревьев, здание школы танцев, заставляя нас с Тарой сощуриться.
Кажется, Кевин.
Первый доехал. Осталось дождаться второго.
И почему только Зак всегда приезжает позже остальных? Хоть бы раз приехал раньше.
– Может, давай мы тебя подкинем? – спрашивает Тара, узнав машину своего парня.
– Нет. Зак должен вот-вот быть. Ты же знаешь, он часто опаздывает.
– Знаю, – фыркает подруга. – Но ты можешь ему написать, что уехала с нами. Пусть едет обратно, если не может доползти вовремя. Зачем ему ваш папа тачку спортивную покупал, если он все равно ею не умеет пользоваться?
Усмехаюсь. Уметь-то он умеет. Только когда дело касается его и друзей. А как сестру забрать, так вечно какая-нибудь проблема нарисуется.
– Да ладно, это будет жестоко. Для него уже подвиг приехать сюда за мной, а если я его обратно отправлю, боюсь, в следующий раз придется ждать на час больше.
– Твоему брату пора поучиться ответственности, – закатив глаза, Тара чмокает меня в щеку, – всё, завтра встретимся, милаха! Напиши, как доедешь.
– Ладно, – машу ей на прощание, наблюдая, как Тара садится в машину.
– Подкинуть? – высовывается из окна Кевин, на что получает мое отрицательное мотание головой.
– Нет, я подожду.
– Уверена? У меня теплее.
– Уверена, езжайте давайте, – улыбаюсь я, провожая взглядом отъезжающий BMW.
Как только улица темнеет, больше не освещаясь фарами, улыбка с лица сползает и становится совсем уж неуютно. Одной стоять не так весело.
Ну вот и где его носит?
Достаю из кармана телефон и набираю моего брата идиота.
– Систер, я застрял. – он отвечает практически сразу. – Тут движение жесть.
– Ты вообще нормальный? – от злости едва ногой не топаю. – Почему раньше не позвонил? Я бы с Тарой уехала.
– Ты не в зоне была. Наверное, связь глючит из-за грозы.
– Черт, – с опаской осматриваюсь по сторонам. Ветер клонит ветки дерев к земле, и в темноте мне чудится, как будто там кто-то есть.
Ёжусь, понимая, что во всем виновато мое бурное воображение, но легче от этого не становится.
Надо что-то делать. Мои нервы не были готовы к таким испытаниям.
– Лив? Такси вызови. Думаю, там должны быть поблизости машины.
– Я тебя прибью, – рычу, нервно вжимая палец в экран.
Ну вот за что мне это чудовище? Нет, брата я люблю, даже очень. Но иногда он поступает, как безответственная свинья.
Захожу в приложение, но оно жутко виснет. Вероятно, связь действительно работает не самым лучшим образом, потому что даже банально выбрать автомобиль никак не получается. Или это не связь, а приложение их? Захожу во второе, а там нет автомобилей поблизости. Все в центре.
Да что б вас! Зачем придумывать такси, если, когда они нужны, их нельзя вызвать?
Снова набираю Зака.
– Вызвала?
– Нет. Их нет поблизости. Ты очень далеко?
– Прилично.
Сжимаю зубы, мысленно стараясь не четвертовать его.
– В общем, езжай давай к Гэлакси. Я дойду дотуда пешком и хотя бы спрячусь внутри, если начнется дождь.
– Может, в школу зайди? – великодушно предлагает мой умник.
– Школа уже закрыта. Даже вахтеры уходят раньше меня, – язвлю, разворачиваясь и отправляясь в назначенное место.
– Ладно – ладно. Я тогда по дворам поеду. Там встретимся.
– Угу.
Нервно сжав телефон, нахожу в гугле карту местности. Я никогда пешком не ходила, но помню, что недалеко расположен большой торгово-развлекательный центр. Там хотя бы можно какао купить с круасаном и согреться. Не здесь же мне стоять в конце концов. Поднимаю голову к тяжелому, висящему чёрным мешком, небу.
Пожалуйста, подожди пол часика. Я добегу, и можешь лить.
В ответ мне проносится сильный порыв ветра, заставляя схватиться за шапку и удержать ее на голове.
Вот спасибо!
Карта ведет ближайшим маршрутом, пролегающим по дворам. Одно хорошо – в такую погоду людей нет. Все дома, греются около телевизоров или ноутбуков. А мне так даже спокойнее.
Правда, со спокойствием я погорячилась. Держа в руке телефон и следуя маршруту, я не сразу замечаю небольшую компанию в одном из дворов. Если бы услышала голоса раньше, свернула бы в другой переулок, но ветер создавал слишком громкий шум шелеста сухих веток, заглушая другие звуки.
– Ух ты, смотрите, какая принцесса к нам забрела! – доносится до меня, когда я равняюсь с компанией.
Несколько парней сидят под ветками дерева за деревянным столом, усевшись с ногами на лавку.
Одного короткого взгляда на них хватает, чтобы мгновенно напрячься. Было время, когда я встречалась с неблагополучными ребятами, но это было давно. С тех пор я живу в элитном охраняемом районе города и уже успела забыть, как они выглядят.
Дикие, несдержанные взгляды нескольких пар глаз за пару секунд изучают меня с ног до головы. Я утыкаюсь в асфальт глазами и ускоряю шаг. Главное идти вперед и не останавливаться. Выйду к более освещённой дороге, а там должно быть больше людей. Там меня никто не тронет.
Шаг, второй, третий…
– Не торопись, – раздается внезапно ближе, а потом, оббежав меня, трое парней преграждают мне дорогу.
Сердце ухает вниз, а пульс разгоняется, наверное, до ста пятидесяти ударов в минуту. Я резко останавливаюсь, с опаской оглядывая их, но остерегаясь долго смотреть в глаза. Меня учили, что диким зверям нельзя смотреть в глаза, а эти выглядели именно так – словно в них жило что-то необузданное и опасное. Грозящее мне огромными неприятностями как минимум.
– Что вам нужно? – вкладываю в вопрос всю твёрдость, на которую способна. Показывать страх нельзя, это я помню очень хорошо.
– Мммм, для начала твой телефончик, – склоняет голову один из них, опуская взгляд на айфон в моих одеревеневших от страха пальцах.
– Мой номер? – не понимаю я.
Они громко смеются, косясь друг на друга.
– Номер свой оставь себе. А мне трубу давай.
Трубу?
– Это мой телефон. С чего я должна вам его отдавать?
Один из них проходит мимо меня, толкнув при этом плечом. Да так сильно, что я охаю от неожиданности и отшатываюсь.
– С того, что нам так хочется. А еще на тебе, как я вижу, довольно дорогие вещички.
Говорит тот, что намеренно ударил меня.
– И что? – пыл мой убавляется. Грудная клетка вибрирует от силы ударов паникующего сердца.
– То, что ты золотая девочка, а нам золото ох как не помешает.
Они пересматриваются, а меня ознобом начинает бить от их взглядов, в которых ни капли шутки нет. От этих троих исходит жуткая энергетика, от которой хочется спрятаться как можно дальше. Превратиться в крошечного муравья и исчезнуть из их поля зрения.
Я лихорадочно оборачиваюсь в поисках помощи, но натыкаюсь глазами на ещё одного, стоящего позади и лениво поигрывающего с зажигалкой. Он стоит, равнодушно наблюдая за нами, а я вдруг осознаю, что их четверо… Целых четверо отморозков. А я одна. И позвать некого, потому что никто не услышит. Хотя, эти и пикнуть не дадут если что.
– Послушайте, – мне кажется, или мой голос дрожит? Прокашливаюсь, пытаясь вернуть себе способность говорить, – дайте мне, пожалуйста, пройти. Вот так преграждать дорогу человеку и что-то требовать от него – как минимум нечестно. Вы на мой телефон не зарабатывали.
С лица одного, который стоит прямо передо мной, быстро сползает весёлая ухмылка. У меня внутри все переворачивается. Волоски на затылке поднимаются от накатывающей паники. Если до этого было видно, что они игрались со мной, то теперь нет. Кажется, разговаривать они больше не намерены. Подонок выгибает бровь и, цокнув, делает шаг в мою сторону.
Я машинально отступаю назад, готовая если что бежать. Куда угодно, в любую сторону, только бежать.
– Ты себе таких еще штук сто купишь, – и в следующее мгновение он выдирает из моей руки телефон.
– Эй, – вскрикиваю я, потянувшись за ним, но не успеваю.
Мою руку перехватывают. С плеча соскальзывает сумка и с гулким звуком плюхается на асфальт.
– Что с тебя еще можно снять? Сережки есть? – говорит второй рядом с моим ухом, так как теперь он крепко удерживает обе мои руки.
От него неприятно разит табаком и ещё чем-то, вызывающим тошноту. Желудок стягивает спазмом, и меня едва на него не выворачивает.
Я отстраняю лицо, чтобы иметь возможность дышать воздухом, а не этой… грязью.
– Не смейте, – рык вырывается сквозь мои сжатые зубы. От несправедливости происходящего хочется плакать, но глубоко внутри я понимаю, что расплачься я сейчас – они будут еще счастливее. Люди любят видеть слабость других перед собой.
Мои руки сжимают крепче, а потом с головы сдергивают шапку. Волосы рассыпаются прямо на лицо, заставляя меня в панике тряхнуть ими.
Чьи-то холодные шершавые пальцы ловко снимают мои сережки, так, словно они делали это уже не раз. Прикосновение чужих рук гонит разряд тока по телу. Я дергаюсь, а они снова смеются. Похабно, грубо и бесстрашно.
Тот, что держит мои руки, сильно сдавливает запястья, сводя их за моей спиной, а остальные обступают меня со всех сторон. Один трогает волосы, другой шепчет что-то на ухо, но я не могу разобрать слов. Меня сковало ужасом, парализовало. Словно в клоаку какую-то вытянуло, вырывая из реальности.
– Что мы с ней сделаем? – протягивая слова, задает, как я понимаю, риторический вопрос самый высокий.
– Есть несколько вариантов, – отвечает тот, что стоит за моей спиной. – Первый…
– Не будет никаких вариантов, – спокойно раздается вдруг голосом, который я еще не слышала.
Клоака выплевывает меня обратно, заставляя резко обернуться. Остальные делают то же самое.
Тот, что стоял все время в стороне, неспешно подходит к нам, так и не прекратив прокручивать в руке зажигалку.
Останавливается в метре и засовывает руки в карманы толстовки.
– А что так? Хочешь забрать в единоличное пользование? – противно усмехается тот, что стоит к нему ближе всего.
Видно, что парень один из них, но все же незримо чем-то отличается. Может тем, что не принимает участия в общем извращенном веселье? Широкий в плечах, сбитый.
Он закидывает голову назад. Глаз его я не вижу из-за того, что на голову у него накинут капюшон, но почему-то создается впечатление, что он рассматривает меня.
– Хочу, – произносит спустя несколько бесконечных секунд.
Если бы я не видела его сейчас, подумала бы, что он кусок мяса хочет или что-то в этом роде. Настолько равнодушный у него тон.
Клоака с новой силой тащит меня обратно. Становится еще страшнее.
Страху нужно смотреть в лицо, а лицо этого парня рассмотреть невозможно.
– Ай-ай, Скай. Нехорошо быть эгоистом и не думать о друзьях, – хохочет кто-то.
Он в ответ только плечами ведет.
– Вам и так хватает.
Не знаю, что все это значит, но меня внезапно без особого желания отпускают. С рук исчезает давление, я инстинктивно отшагиваю, но тут же утыкаюсь спиной в того, что держал меня.
– Тебе туда, – кивает он в сторону этого Ская, как его назвал другой. – Ты с ней поосторожнее, девочка вон какая золотая. С нее пылинки сдувать надо.
Звучит так, словно подразумевается совсем иное.
– Ну пойдем, золотая девочка, – говорит пугающий спаситель прохладно, но я прекрасно понимаю, что за этой прохладой кроется нечто устрашающее.
Мотаю головой, а тот зачем-то кивает остальным. Краем глаза заметив, как они не торопясь отходят назад, не отводя от нас глаз, я вся съеживаюсь.
– Если пикнешь, будешь иметь дело со всеми ними, – словно прочитав мои мысли, предупреждает он тихо, – а хочешь уйти нетронутой, иди за мной.
И не сказав больше ни слова, расслабленным шагом направляется в противоположную от оставшейся компании сторону. От страха у меня дрожат губы и подбородок. Я оборачиваюсь на этих ненормальных, все еще смотрящих прямо на меня, а потом на парня, который не оборачиваясь идет вперед. И что делать? Бежать! Но если побегу, они догонят. Все трое, и потом…
Невидимая сила заставляет поднять с асфальта сумку и, закинув ее на плечо, передвигать ноги, а потом почти бегом догонять его. Не знаю, что я делаю. Иду с человеком, который, есть вероятность, уничтожит меня? Или цепляюсь за его слова, предоставляющие мне выбор?
Поравнявшись с ним, не чувствуя себя от страха, но другого выхода нет. Иду рядом.
– Куда мы идем?
– Вперед.
Я вжимаю голову в воротник, а спустя несколько секунд соображаю:
– Мой телефон…
– Купишь новый.
– Но…
Парень останавливается так резко, что я едва не врезаюсь в него. Склоняет голову, приближаясь ко мне, и я впервые в свете фонаря могу рассмотреть черты его лица – широкие скулы, прямой нос и взгляд – слишком взрослый для его возраста.
Такой обычно у видавших жизнь людей бывает. Со своим скрытым смыслом, подтекстом.
Отклоняю голову назад, потому что вдруг понимаю, что улавливаю его запах. Совершенно не такой, как у тех отморозков. Какой-то другой, густой, вкрадчивый, с оттенком мяты. Скорее всего от жвачки, которую он жует.
– Можешь вернуться, я не держу, – равнодушно предлагает он. – Попросишь, и они, возможно, отдадут тебе его. Только попросить нужно будет очень хорошо.
Меня дрожью пробивает, а на спине выступает ледяной пот.
– Черт с ним. Обойдусь. – отвечаю я, отворачиваясь.
Парень выпрямляется и молча идет дальше.
Я семеню рядом, так и не понимая куда мы идем, но тихо радуясь, что те уличные ублюдки остались позади.
Сердце не унимается, но это нормально. Когда не знаешь куда тебя ведут, сложно держать себя в руках.
С неба начинают срываться первые капли дождя, вынуждая вскинуть голову вверх и поежиться. Правда, перспектива промокнуть сейчас уже не воспринимается такой страшной по сравнению с тем, что могло со мной случиться десять минут назад. Да и всё ещё может.
Я прячу подбородок в высокий ворот куртки.
– Это твоя, кажется, – протягивает мне мою шапку пугающий спутник.
Откуда она у него взялась?
Буркнув «спасибо», я забираю ее и натягиваю на голову. Тут же становится теплее.
Главное, сережки с телефоном забрали, а шапку мою он решил вернуть. Очень благородно. Но мысли свои я оставляю при себе. Нечего сейчас испытывать судьбу.
Пока мы без слов идем вперёд, я украдкой посматриваю на своего сопровождающего, которому, по всей видимости, никакого дела до меня нет. Он ступает, погрузившись в свои мысли и смотря прямо перед собой, будто и не замечая меня совсем.
А я и не против, только бы не трогал.
Когда мы наконец доходим до оживленной дороги, он притормаживает, разворачиваясь ко мне лицом.
– Дальше дорогу сама найдешь.
Я от неожиданности опешила. Глазею в безразлично смотрящие на меня глаза. Он отпускает меня? Правда отпускает? И боясь того, что он вдруг передумает, бросаюсь к светофору. Людей на улице нет, только машины, но мне и этого достаточно.
Дождавшись зеленого, практически бегу вперёд, а когда оборачиваюсь – на другой стороне парня и след простыл.
Глава 1
Оливия
Спустя полгода
– Привет, Лив, вы уже вернулись? – щебечет в трубку звонкий голос Тары. Мы не виделись с ней почти два месяца, за которые я успела ужасно соскучиться.
– Да, еще вчера.
Поставив телефон на громкую связь, я собираю волосы в хвост. Несмотря на то, что послезавтра начало учёбы и близится осень, пока ещё на улице стоит удручающая жара.
– Тогда я не пойму, почему ты еще не у меня? – возмущенно летит из динамика.
– Завтра увидимся. Сегодня у нас грандиозное событие.
– Какое это?
– Расскажу завтра.
– Тааак, – судя по тону, Тара уже готовится выехать ко мне и вытрясти всю правду. – Ливви, или ты признаешься, что происходит, или накрывай на стол.
Я усмехаюсь, убирая громкую связь и прикладывая телефон к уху. Оставшись довольной своим отражением в зеркале, выхожу из спальни.
– Сегодня не могу. Слишком нервничаю по этому поводу. А вот завтра приезжай хоть с самого утра.
– Хммм, – на секунду в трубке повисает молчание, после которого тон подруги меняется на хитро-сладкий, – а я вчера Роя видела.
Притормаживаю на ступенях, чувствуя, как губы машинально разъезжаются в улыбке. Знает же как привлечь мое внимание, проныра.
– И как он?
– Ооо, могу сказать с уверенностью, что твоя в него влюблённость только возрастёт в геометрической прогрессии.
Сердце сладко сжимается. Память совместно с фантазией как в фотошопе мастерят образ парня, в которого я была влюблена весь последний год, добавляя к тому прототипу, которого я помню, новые краски. Может, он стал выше? Еще привлекательнее? Нет, это невозможно. Он и так эталон. Высокий, темноволосый, на подбородке небольшая ямочка…
– Теперь твояяя очередь, – вытягивает меня из недр собственной памяти пронырливый голос.
Я начинаю смеяться.
– Неа, не выйдет.
– Это не честно с твоей стороны помахать сладкой ватой перед ребёнком и не дать даже кусочка.
– Ничего, уверена, ребёнок доживет до завтра без сладкого, – продолжаю свой путь и уже через пару секунд вхожу в гостиную.
Зак, скрестив ноги, валяется на диване и летает пальцами по экрану телефона. Снова в кроссовках. Вот что за человек? Подхожу и, шлепнув его по щиколотке, указываю пальцем на пол.
Старший брат закатывает глаза, но ноги опускает. При этом демонстративно губами произносит «прости, мамочка», за что отхватывает от меня еще и подзатыльник.
– Всё, Тара, я должна идти. Завтра буду ждать.
– Злюка. Я не приеду. Хотя нет, приеду и выскажу тебе свои возмущения в лицо!
Она скидывает первой, а я с улыбкой кладу мобильный на стол. Зная любовь этой девчонки ко мне, первое, что она сделает завтра – это задушит в объятиях. А уж потом будет душить за то, что не рассказала самого главного.
– А я должен буду полюбить его так же, как и вас с Заком?
Заметив, что я завершила разговор, мой младший брат Эйдан с волнением заглядывает мне в глаза, прежде чем продолжить рисовать.
Сажусь напротив него и треплю его короткие мягкие волосы.
– Нет, конечно, не должен. Но постараться построить нормальные отношения будет с нашей стороны правильно. Родители очень на нас надеются.
– Мне немного страшно, – признается мой семилетний братишка, – лучше бы он был моего возраста. Мы бы могли вместе играть.
– А я тебе на что? – включается в разговор Зак, откладывая мобильный.
Проснулся.
Старший братец встает с дивана и подсаживается к нам за стол.
Ревнивые нотки в его голосе умиляют. С тех пор, как он узнал, что в нашей семье появится еще один брат, у него как будто тумблер чрезмерной ревности включился.
Когда мы уезжали в Европу, то и не предполагали, что по возвращению нас будет ждать аж такой сюрприз.
Правда, сюрпризы любят далеко не все, как показывает практика. Сегодня день Х, и каждый из нас готовится к встрече по-своему.
Эйдан рисует рисунок, Зак всеми силами делает вид, что его это никак не касается, а я… я пока не поняла, как я себя ощущаю. У меня уже есть один старший брат. Теперь будет второй. Хотя его и старшим – то не назвать, потому что мы одногодки, но все же. Мне и страшно, и интересно одновременно.
– И с тобой тоже, – отвечает Эйдан, тщательно выводя колеса машины. – Представляешь, мы будем тремя братьями. Это классно.
– Какой он нам брат? – фыркает в своей манере Зак, с пренебрежением оглядывая нарисованную машинку.
– Официально уже брат, – напоминаю я.
– Брат у меня Эйдан, а этот нищеброд никогда не станет моим братом.
– Зак! – шикаю я. – Перестань!
Он только глаза в ответ закатывает.
– Да-даааа. Удружил нам отец, конечно. Как будто рейтинг себе другим способом не мог поднять.
Ошалело смотрю на него. Что за бред?
– Отец сделал это не из-за рейтинга, а чтобы помочь.
Губы брата разъезжаются в противной ехидной ухмылке, и теперь уже он треплет меня по волосам, точно так же как я пару минут назад Эйдана.
– Наивная ты моя сестрёнка. Твои розовые очки пора снимать, иначе так и будешь видеть людей в приторно сияющей ауре.
Раздраженно сбрасываю его руку.
– А ты из-за своих черных очков видишь слишком много негатива. Будь добрее, Зак.
На улице раздается шум подъезжающего автомобиля, как раз когда он собирается что-то мне ответить.
Приехали…
Вместе с тем, как нарастает шум, лицо Зака напрягается, а взгляд становится тяжёлым.
Сжимаю его руку.
– Я умоляю тебя, будь гостеприимным.
Эйдан хватает зеленый карандаш и, бросив испуганный взгляд в окно, быстро начинает разукрашивать свое творение, пока я встаю из-за стола.
Сердце немного сбоит, предвкушение встречи подгоняет вперёд. Фотографию парня я уже видела, родители присылали в мессенджере, но там рассмотреть сложно было из-за того, что стоял он в толстовке с накинутым капюшоном, а от солнца на лицо падала тень. Сейчас же все в живую.
Надеюсь, мы подружимся. Не хотелось бы, чтобы в семье начались недопонимания. Родителям и Зака хватает с его постоянной нервотрепкой.
Главное, чтобы этот парень не подвёл доверие мамы, потому что она очень ждала этого дня. Вчера весь день металась по дому, не зная за что схватиться и где еще вытереть пыль. Даже клининговую службу не вызывала – всё сама.
Волнение заставляет кровь бежать быстрее по венам, но я не позволяю пульсу сильно разгуляться. В самом – то деле, разве может случиться что-то плохое?
Двери открываются, как раз когда мы с Заком подходим.
– Дети, – взволнованная мама спешно входит первой, за ней отец и последним – он, мой новый брат, – знакомьтесь, это Скайлер.
Я замираю. В памяти оглушающим вихрем проносится смутный образ, который надолго засел в моей памяти, не позволяя больше ходить пешком.
Тиски крепко сжимают сердце, сдавливая его металлическими прутьями, а я неосознанно тянусь рукой к шее, потому что воздух не проталкивается в легкие.
Парень равнодушно кивает в ответ, пройдясь ровным взглядом по Заку, а потом по мне. Первый порыв – отвести взгляд, испуганно вжав голову в плечи, но я мгновенно гашу его. Вместо этого во все глаза смотрю на него, ожидая реакции, но он отворачивается, как будто не узнает вовсе. Видит впервые…
А может, и правда не узнает? Тогда было темно, дождливо. Да и кто я для него? Одна из сотен, у кого он с его дружками отжали мобильный и сережки.
– Это Зак, – представляет брата папа.
А я не могу оторвать от него взгляда. Пытаюсь понять реальность это или моя больная фантазия. Надеюсь, я ошиблась, и он вовсе не тот, на кого я подумала?
Более внимательно обвожу парня глазами.
Высокий, подтянутый. Волосы светлые, короткие, черты лица жёсткие. На лице ни намека на улыбку или дружелюбие. Скорее сдержанное равнодушие.
Прямо как у того…
– А это Оливия, – продолжает знакомить мама.
Скайлер поправляет спортивную сумку на плече, при этом его взгляд останавливается на мне. Светлые глаза проходятся по моим волосам до самых кончиков и внимательно изучают лицо.
«Можешь вернуться, я не держу. Попросишь, и они возможно отдадут тебе его. Только попросить нужно будет очень хорошо.»
Отчетливо всплывает в памяти под тяжестью взгляда его серо-голубых глаз. Глаз цвета неба перед грозой.
Я сглатываю. Это однозначно он. Тот взгляд я запомнила надолго. Поверхностный, немного хмурый, но абсолютно безразличный ко мне и моей судьбе. Вскидываю подбородок и открыто смотрю ему прямо в лицо. Я не боюсь тебя, транслирую мысленно. Это моя территория, и теперь… боже мой… теперь он мой брат? Вдруг доходит до моего сознания.
Скайлер прохладно кивает и отворачивается.
Я замедленно выдыхаю. Не узнал…
– Мы рады тебе, – спешно здороваюсь, чтобы не вызвать подозрений у родителей. Голос же предательски дрожит, выдавая волнение.
– Говори за себя, – бурчит Зак и разворачивается, чтобы уйти.
– Зак, – отец останавливает его угрожающим тоном, – я о чем с тобой говорил?
– Так, Скайлер, не обращай на него внимания, – отмахивается рукой мама, подталкивая парня к лестнице, – он освоится и не будет себя вести как невоспитанный остолоп, правда сын?
Зак ничего не отвечает. Засовывает руки в карманы и опирается на стену, выражая бойкот.
– А где Эйдан? – спохватывается мама.
– Я тут, – отзывается брат, с топотом влетая в холл и едва не врезаясь в нее. Правда тут же смущается, завидев рядом Скайлера. – Вот.
Несмело протягивает свой старательно выведенный шедевр. Вышло на самом деле здорово. Он все утро пытался довести машинку до идеала. Раз пятнадцать точно комкал листки и выбрасывал варианты, которые посчитал непригодными. Рисовал, рисовал, стирал ластиком, снова рисовал, пока наконец не остался доволен результатом.
Парень опускает сумку на пол и берет подарок. Внимательно смотрит на листок, пока я пытаюсь сопоставить образ, преследующий меня в кошмарах, и этот, стоящий передо мной.
– Сам нарисовал?
Вздрагиваю, узнавая теперь и низкий тембр голоса. Под кожей волна электрических импульсов несется, возвращая меня на несколько долгих мгновений в ту самую клоаку, запечатанную в памяти.
Эйдан смущённо кивает.
– Это тебе. Меня Эйдан зовут.
– А меня Скай, – «Скай», вспоминаю обращение его дружков… – Мне нравится. Можно еще спойлер добавить и трансформируешь ее в спортивную, – подмигивает Эйдану, отчего черты его лица на короткий миг смягчаются, но остаются при этом все такими же серьёзными.
Я хмурюсь.
Малыш приоткрывает рот, словно удивляясь, почему сам не догадался, и хлопает себя по лбу открытой ладонью.
– Точно. Добавлю.
Выхватывает рисунок и мчится обратно в гостиную.
– Пойдём, я покажу тебе комнату, а через пару часов будет ужин, – продолжает кружить вокруг новенького мама.
Перевожу на нее взгляд, внезапно осознавая, что именно на нас свалилось…
Она выглядит такой счастливой. Вот уже несколько лет как мама упрашивала отца усыновить ребёнка из интерната, но папа наотрез отказывался. Каково же было ее счастье, когда он вдруг согласился. Правда, детей отказников всегда найти очень сложно. А брать тех, кого в любой момент могут забрать кровные родители обратно, наши родители не хотели. Оставался только этот Скайлер и девочка двенадцати лет, чьих родителей посадили за убийство. Выбор пал на Скайлера. Пока мы были в Европе, родители уже несколько раз с ним встречались, прежде чем оформить документы официально.
Боже, если бы я только узнала его раньше, я бы сделала все, чтобы они усыновили кого угодно, кроме него… Чего теперь ждать? Он захочет вынести вещи из нашего дома, или…?
Провожу глазами проходящих мимо маму с парнем и резко отхожу в сторону, будто он носитель чумы.
– Ну что, Лив, как тебе Скайлер?
Отец обнимает меня за плечи и ведет в сторону гостиной. Растягиваю губы в фальшивой улыбке, а у самой пульс зашкаливает.
– Вроде ничего. Постараемся подружиться.
– Уж постарайтесь. Зак, я и тебе это говорю, – не отрывая от меня взгляда, поднимает тон отец, привлекая внимание старшего сына.
– Зачем? Создать иллюзию счастливой семьи, как это делаешь ты?
Папа резко останавливается и шумно выдыхает, заставляя при этом тормознуть и меня.
– Я вообще-то человеку новую жизнь обеспечил.
– Чтобы обеспечить тем самым себе дополнительные голоса в сенате.
– Послушай меня, щенок, – не выдерживает обвинений папа, – держи свои умозаключения при себе. И не лезь куда тебя не просят, не дорос ещё выводы делать.
– Пап, не обращай на него внимания! – я хватаю отца за локоть и тяну на себя, при этом полоснув брата гневным взглядом. – Пойдём, расскажешь, как всё прошло!
Зак отталкивается спиной от стены и взбегает вверх по ступеням, предоставляя нам возможность услышать, как громко хлопает дверь его комнаты.
Я стискиваю зубы. Только на этот раз не из-за его выходки, а оттого, что сама в полной растерянности. Папа с мамой такие счастливые, думают помогли хорошему парню, столько сделали, чтобы официально принять его в нашу семью.
Если бы они только знали, чем он занимался, или всё ещё занимается.
Может стоит им всё же рассказать? И тогда что? Они его прогонят, вернут в интернат. Он озлобится, возьмет с собой своих же дружков и можно только представить во что выльется его месть моей семье…
