Соглашайся

Глава 1. Встреча

      Я редко выходила из дома одна, но в этот день была такая прекрасная погода, что сидеть дома было просто бессмысленно. К тому же, конец августа, последние жаркие дни. Я шла по улице и слушала музыку, но в плеере заиграла грустная мелодия, которая напомнила мне о моей маме, и я сразу стала искать другую песню.

       Мама бросила меня год назад, когда мне было шестнадцать лет. Она вышла замуж за бизнесмена, а он не любит детей. Чтобы выйти замуж за Эдуарда, она развелась с отцом, и меня со старшим братом оставила жить с ним. Папа запил, перестал работать и через полгода умер. У него открылась язва желудка, но в больницу вовремя не обратился. Ну а мама, узнав о смерти отца, оставила нас на воспитание бабушке. Сейчас брату двадцать лет, его отправили в армию, а я живу с бабушкой одна, и каждый вечер меня начинают душить слезы из-за несправедливости жизни. Мама врала, когда говорила, что любит нас, папу. Она эгоистка и думает только о себе.

      От воспоминаний слезы покатились из глаз. Я опустила голову, чтоб прохожие не обращали на меня внимания. Кое-как я различала дорогу, а потом споткнулась и упала бы, если б сильные надежные руки не подхватили меня. В первую секунду я опешила, но потом мне стало все равно.

– Осторожнее нужно быть, – ласково произнес «спаситель».

– Стараюсь, – ответила я и посмотрела на незнакомца. Он был ненамного старше меня. Каштановые волосы красиво переливались на солнце, а темно-синие глаза очаровывающее искрились, – Спасибо, что спасли меня. Иначе, я бы была с разбитыми коленками и локтями.

– Давай на «ты»?

– Давай. Меня зовут Наташа. Таша.

– Я Александр, Саша. Ты что, плакала?

– Нет, все в порядке. Тебе показалось.

– Хочешь сходить на пляж?

– Пойдем.

      Мы шли к реке и разговаривали. Саша оказался очень приятным человеком, мне нравилось с ним общаться.

      Когда мы пришли на пляж, я улеглась на песок. Народу было мало, несмотря на то, что на улице жарко. Но вечером мало кто приходит сюда, поэтому мы были одни.

– Я рада, что встретила тебя. В последнее время мне было… трудно одной, – произнесла я после нескольких минут безмятежной тишины.

– А я рад встрече с тобой. Жаль, что мы не встретились раньше, – сказал он.

– Почему?

– Ну, у меня были бы причины поцеловать тебя.

– А сейчас их нет?

– Есть. Ты мне нравишься.

      Я пододвинулась ближе к нему. Саша провел пальцами по моей щеке, заглянул, казалось, вглубь глаз, притянул к себе и коснулся губами моих губ. Я почувствовала тепло. Так долго не было этого приятного ощущения. Саша раскрыл мои губы, дыхание прервалось.

      Время шло. Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу. Через час Саша предложил проводить меня домой.

– Не хочу домой, – тихо ответила я.

– Почему? Родители будут ругаться? – со смешинкой сказал он.

– У меня нет родителей.

– Ты из детского дома?

– Нет. У меня были родители, но… мама бросила папу, меня и моего брата Толю год назад, папа умер. Теперь я живу с бабушкой. Толя в армии.

– Прости.

– Ничего, я уже привыкаю к этому, – я пыталась сказать это как можно равнодушнее, но голос предательски дрогнул.

– Пойдем. Здесь недалеко есть кафе. Перекусим. Ты, наверное, проголодалась?

– Да, идем.

      Саша накинул на меня свой пиджак, и мы ушли с пляжа.

Следующее утро было другим. Особенным. Я металась по квартире и напевала песни. Бабушка была рада подобной перемене. Она улыбалась, глядя на меня. Я все время думала о Саше, вспоминала наш поцелуй, прогулку, танцы в кафе и была счастлива. Я хотела поделиться своей радостью с Толей, но, к сожалению, его сейчас нет рядом. Тем не менее, мне хотелось летать. Саша звонил мне с утра и предложил погулять. Я надела одно из лучших своих платьев, подвила и без того волнистые волосы, подкрасилась и выбежала из дома. Я родилась альбиноской. Но через поколение. Бабушка по маминой линии альбиноска, ген передался мне, однако не полностью, моя кожа была темнее, чем у стандартных альбиносов, но светлее, чем у обычных людей, и, благодаря этому, я могла спокойно находиться на солнце, но не в час пик, и радужка глаз была чисто-голубой, а не красноватой, как у моей бабушки. Белые волосы, ресницы и брови. Также, я носила цветные линзы (чаще я использовала карие), регулярно красила ресницы и брови краской, чтобы они стали темнее. Только вот волосы я не трогала. Мне нравился их необычный цвет. Парень уже ждал меня.

– Привет, Красавица!

– Привет, Саш!

       Он чмокнул меня в губы.

– Куда пойдем? – спросила я.

– В парк. Ты любишь мороженое?

– Конечно!

      И так проходили наши счастливые дни. Я надеялась, что они никогда не закончатся, но ошиблась.

Глава 2. Неожиданность

– Что, Аня? Сколько можно!

– Ну, ты посмотри на него! Какой красавец! Он будет нашим учителем русского и литературы и, девчонки говорят, нашим классным руководителем на последний учебный год, – с восторгом восклицала Аня – моя лучшая подруга.

      Я обернулась и увидела того, о ком она говорила. Наш новый учитель – Александр Григорьевич – только окончил институт, и его взяли к нам в школу на работу. Я видела его издалека, не особо рассматривала, но тут он как раз проходил мимо меня. Мы уставились друг на друга.

– О, Боже! – воскликнула я.

      Саша испуганно смотрел на меня, а я – на него.

– Здравствуйте, Александр Григорьевич! Таша, ты чего?

      Я метнула взгляд в сторону нашего классного кабинета и пошла туда, сказав Ане, чтобы она шла в столовую без меня. Учитель пошел за мной. Когда мы зашли в класс, он запер дверь.

– Ты учитель? Почему ты не сказал мне? Я думала… Черт, я ни о чем не думала! Я не знала, что с нами может быть такое! – я металась по классу, заламывая руки и осознавая, в каком мы оказались положении.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Семнадцать. А тебе?

– Двадцать пять будет через месяц. Черт возьми!

– Тебя могут посадить в тюрьму, уволить из школы и все… из-за меня!

Слезы брызнули из глаз. Саша подошел ко мне, обнял и тихо, успокаивающе начал говорить:

– Наташенька! Все хорошо, слышишь? В тюрьму меня могут посадить, если кто-то подаст заявление. А прежде всего, это делают родители. Твоя бабушка не узнает о нашей связи. Никто не узнает. В школе мы не будем выказывать свои чувства, часто оставаться наедине, я буду вести себя как учитель. А потом мы будем где-нибудь встречаться. Ты мне слишком нравишься, чтобы я мог просто так тебя отпустить.

– Томск – маленький городок, нас везде могут увидеть, – слегка успокоившись, возразила я.

– Хорошо, мы будем выезжать из него, у меня есть машина. Пока тепло, будем ездить на природу. Все хорошо, любимая моя!

Саша поцеловал меня в лоб, потом дорожкой поцелуев спустился к губам. Я отвечала с былой страстью. Тут прозвенел звонок.

– Итак, я твой классный руководитель. У нас сейчас урок. Пора открывать дверь.

– А что им сказать, если они спросят, почему я была здесь с тобой?

– Ты мне рассказывала про ваш класс.

– Хорошо, иди, открывай дверь, я займу свое место.

Я села за первую парту и достала учебник. В класс забежало множество одноклассников, все расселись по местам, я кивнула Ане, чтоб она села со мной, а Саша начал урок.

Как обычно, сначала он рассказал немного о себе, объявил о своем классном руководстве, спросил у нас, как мы провели лето, потом мы начали заниматься.

– Веронова, к доске, – вызвать он решил меня.

Я вышла из-за парты, взяла мел, чтобы писать то, что он диктует, но он возразил:

– Сегодня ты будешь говорить.

Я улыбнулась:

– И что вы хотите услышать? – спросила я. Класс захихикал. Наш учитель был молод и слишком красив. Наверное, все девочки будут заигрывать с ним.

– На лето вам задавали перечитать «Ромео и Джульетту» Шекспира, так как вашему классу придется играть ее на Новогоднем концерте, верно? – Я кивнула. – Кого бы ты хотела играть?

– Джульетту.

– Предсказуемо. Но придется биться за эту роль. Будет конкурс и жюри – все по-настоящему. Ну а теперь, как бы ты поступила на месте Джульетты? В самом конце.

– Для начала, я бы сказала Ромео, еще до того, как он уехал, чтобы он не верил своим глазам ни на секунду.

– Но ведь она сама не знала, что так получится.

– А если б знала? Я говорю про это. Но, раз все вышло так, то виновны родители. Ее родители. Если б они разрешили Джульетте быть вместе с Ромео, то тогда бы никто не умер, и все бы закончилось хорошо. Запретная любовь ни к чему хорошему не приводит.

– Хорошо, садись на место. Я хочу, чтобы вы все поразмышляли над этой темой. На следующей неделе собираю сочинения.

Недовольный гул пробежался по всему классу. Прозвенел звонок, и все вышли. Аня ждала меня. Я быстро чиркнула записку Саше: «Жду тебя за школой после уроков», попросила отнести журнал и сунула листочек ему в руку так, чтоб не заметила Аня.

– Что это было на уроке? Ты уже знакома с Александром Григорьевичем? – спросила подруга.

– Ты о чем?

– О том, как вы стреляли друг в друга взглядами! Интересно, он уже женат?

– Не знаю. У нас сейчас история?

– Да. Идем.

После уроков я скрылась за школой и стала ждать Сашу. Мой взор обратился на Лидию Ивановну – молодую учительницу истории, пришедшую к нам в школу год назад. Она была красивая, тоненькая, нежная. Они с Сашей шли сюда, разговаривали, он постоянно пытался приобнять ее, касался ее руки, все время останавливая. Чувство ревности застало меня врасплох. Стало обидно до слез. Я взяла камень, лежащий рядом, достаточно острый, и стукнула себя по руке. Крик сорвался с моих губ. Они услышали меня и подбежали.

– Боже, Наташа, что с тобой? – спросила Лидия Ивановна.

– Я упала только что и повредила руку, – ответила я, показывая кровь на ладони.

– Я отвезу ее в больницу, – вызвался Саша и повел меня к своей машине.

Лидия Ивановна пошла на остановку, а мы поехали отсюда.

– Мне не нужно в больницу, – произнесла я.

– Ты же упала, вдруг перелом.

– Останови машину.

Он послушался.

– Что случилось?

– Что, запал на историчку? – грустно интересовалась я. – Ну да, она где-то на год старше тебя. Знаешь, она тебе не подходит, как друг советую. А я не удивлена, что меня снова бросают. Как видишь, привыкаю…

– Замолчи, – перебил меня Саша. – Что за глупости ты говоришь? Я не бросаю тебя. И никогда не брошу. Я люблю тебя. И я знал, что ты ждешь меня возле школы, хотел увести оттуда Лиду. Что ты взъелась?

– Потому что я не могу больше верить людям! Не могу! Даже самым близким, понимаешь?! Меня бросила мама! Та, которая должна любить своих детей, несмотря ни на что! А она? Влюбилась в бизнесмена и бросила меня! Папа тоже меня бросил! Все парни долго со мной не встречались, потому что я альбиноска. Меня все бросают! Все! Все!

– Тише, успокойся! Маленькая моя, любимая, не плачь. Тише, я с тобой! – говорил Саша, обняв меня. – Поехали ко мне. Нужно обработать рану у тебя на руке.

Мы выехали за город. Я спросила у Саши, где он живет, и он ответил, что у него загородный дом, так как он любит природу, а до работы ему ехать полтора часа, но без пробок. Когда мы доехали до его дома, я удивленно смотрела вокруг. Огромный дом красно-коричневого цвета стоял на отдельном участке, загороженный высоким витым забором. Цветы вокруг дома еще цвели на остриженной траве, крыльцо увито вьюном.

– Ты живешь один?

– Да, родители купили мне здесь дом, а сами живут в Москве. Я тоже оттуда приехал, и сразу выбрал этот участок. Красиво, правда?

– Ага.

– Пойдем, нужно перебинтовать тебе руку.

Мы зашли в дом. Обстановка была простой, но уютной. Круглая лестница вела на второй этаж. Стены были золотистого оттенка, в гостиной находился камин, вокруг него – коричневый диван и два кресла. У стены находился стеллаж, напротив – письменный стол. Возле дивана располагался небольшой журнальный столик с ноутбуком, в центре висела блестящая люстра.

Мы прошли в кухню, чтобы промыть рану. Здесь обстановка была ненавязчивой: мятно-зеленые стены, белые кухонные шкафчики, большой круглый прозрачный стол, окруженный четырьмя белыми стульями, растения на окнах, покрытых темно-зелеными прозрачными занавесками.

– У тебя хороший вкус! – воскликнула я, пока он занимался моей рукой.

– Спасибо. Второй этаж обустроим вместе. Там есть только спальня, нормально отделанная, и ванная.

– А что нужно доделать?

– Вторую спальню, кабинет и балкон.

– Вау. Ну хорошо.

Нежными прикосновениями он наложил мне на руку повязку, потом посмотрел мне в глаза.

– Неужели ты сделала это специально?

– Что именно?

– Порезала руку.

Я опустила глаза, но Саша поднял мой подбородок, заставляя смотреть на него.

– Да. Саш, я… не хочу потерять тебя. Ты очень много для меня значишь. Я не думала, что ты будешь мне так нужен, но это так. Если и ты меня бросишь, я не знаю, что буду делать.

– Я никогда тебя не брошу. Не думай об этом.

Я обняла его за талию, и Саша стал гладить меня по спине.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

Глава 3. Репетиции

В школе мы начали готовить спектакль. Меня все же выбрали на роль Джульетты, хоть Саши в жюри не было. Кормилицу будет играть Аня, роль Париса досталась красавчику нашего класса, остальные наши одноклассники тоже получили роли, однако кто будет играть Ромео, мы не решили. Потом произошла замена – Семену, который должен играть Париса, дали роль Ромео, а его друга, Костю сделали Парисом.

– Давайте еще раз, сцена 2. Сад Капулетти. Таша, Семен, давайте на сцену, – скомандовал Саша. Его назначили главным, ведь спектакль должен поставить наш класс. – Начало вы хорошо отработали. Продолжайте со слов Ромео: «Ночь не добра без света милых глаз…»

– Ночь не добра без света милых глаз.

Как школьники от книг, спешим мы к милой;

Как в школу, от нее бредем уныло, – продекламировал Семен.

– Чувственнее надо! Она же любовь всей твоей жизни! Ты ведь влюблен в нее. Еще раз!

– Ночь не добра без света милых глаз.

Как школьники от книг, спешим мы к милой;

Как в школу, от нее бредем уныло.

– Уже лучше. Таша, твой выход.

– Ромео, тсс… Ромео!.. Если б мне

Сокольничего голос, чтобы снова

Мне сокола-красавца приманить!

Неволя громко говорить не смеет, -

Не то б я потрясла пещеру Эхо

И сделался б ее воздушный голос

Слабее моего от повторенья

Возлюбленного имени Ромео.

– Любимая опять меня зовет!

Речь милой серебром звучит в ночи,

Нежнейшею гармонией для слуха.

– Ромео!

– Милая!

– Саш, можно тебя на минуточку! – крикнула от входа в зал Лидия Ивановна.

– Сейчас, Лидочка. Так. Продолжаем, я сейчас вернусь.

Лидочка?! Он так назвал ее?

Настроение померкло.

– Таша! Ты говоришь, – сказала Аня.

– Когда мне завтра прислать к тебе с утра, – голос задрожал, интонация пропала.

Я извинилась и вышла через черный вход. Усевшись на скамейку возле двери, сжала кулаки. Долго побыть мне не удалось. Кто-то вышел следом.

– Таша, что случилось? Ты забыла слова? В этом ничего постыдного нет. Пойдем, репетировать надо, – произнес Семен.

– Сем, я не забыла слова. Просто там очень душно, и я решила отдохнуть. Можешь со мной посидеть, если хочешь. Потом вернемся, – легко солгав, попросила я.

Семен раньше любил меня, поэтому остался. Рядом с ним я чувствовала себя немного напряженно. Было ощущение, будто мы магниты, которые перевернули, и они отталкиваются друг от друга.

– Вы здесь. Идемте. Александр Григорьевич требует вашего незамедлительного появления, – сказала Аня, выбежав к нам.

Мы вернулись в зал. Саша многозначительно на меня посмотрел, а я вздернула подбородок, поднялась на сцену, и мы продолжили.

После репетиции Саша повез меня в ресторан пообедать. Всю дорогу мы молчали. В ресторане выбрали уединенный уголок, где никто не мог нас увидеть, и заказали еду. Пока ждали заказ, Саша заговорил:

– Ты опять расстроилась из-за Лиды?

– Какая проницательность!

– Ну сколько можно, а? Я же говорил, ничего между нами нет.

– Зачем она звала тебя?

– Директор сказал ей помогать мне в постановке спектакля.

– Угу.

– Так и есть.

– Я верю, верю, – саркастически сказала я.

Тут принесли наш заказ, и мы молча ели. Я не сказала больше ни слова. После обеда он отвез меня домой, и мы больше не созванивались.

В полной тишине проходили дни. Я разговаривала с Сашей только во время урока, когда он спрашивал меня или вызывал к доске. Настроение меркло с каждой минутой. Бабушка грустнела вместе со мной, потому что я снова мало говорила, мало гуляла и мало смеялась.

Через неделю мы уже репетировали 5 сцену «Ромео и Джульетты». Сад Капулетти. В окне видны Ромео и Джульетта.

– Ты хочешь уходить? Но день не скоро:

      То соловей – не жаворонок был,

       Что пением смутил твой слух пугливый;

      Он здесь всю ночь поет в кусте гранатном.

      Поверь мне, милый, то был соловей, – сказала я.

– То жаворонок был, предвестник утра, -

      Не соловей. Смотри, любовь моя, -

      Завистливым лучом уж на востоке

      Заря завесу облак прорезает.

      Ночь тушит свечи: радостное утро

      На цыпочки встает на горных кручах.

       Уйти – мне жить; остаться – умереть, – на мой взгляд, Семен играл отлично.

– Нет, то не утра свет – я это знаю:

      То метеор от солнца отделился,

      Чтобы служить тебе факелоносцем

      И в Мантую дорогу озарить.

      Побудь еще, не надо торопиться.

На этом моменте я должна подойти к Семену и поцеловать его. И только он протянул ко мне руку, Саша прервал его:

– Что ты стоишь? Джульетта – твоя любимая, ты, наоборот, должен к ней подбежать, закружить по сцене и поцеловать.

Семен подошел ко мне, хотел сделать, как сказал Саша, но его действия были скованными и неуверенными.

– Смотри и учись, – произнес учитель.

Саша попросил меня повторить последнюю строчку, потом, когда я закончила, подбежал ко мне, заключил в объятия, закружил и склонился надо мной. Он смотрел мне в глаза так чувственно, я хотела коснуться его губ, но тут он отпустил меня.

– Понял? – спросил Саша у Семена, и мы продолжили репетицию.