Глава 7
Демиен
– Нас заждались. – Единственное, что могу произнести для Катрины в данную секунду.
Внутри разгорается злость на самого себя. На то, что я выбрал этот путь. Я проклинаю день, когда вступил в заговор с отцом. И обожествляю день знакомства с девушкой, чье имя носит разрушительный характер.
Менять что-то поздно, на носу моя свадьба с Алисией, сотни приглашенных гостей. Не могу допустить того, чтобы наша семья упала лицом в грязь. Я жертвую своим счастьем и отказываюсь от любви, желая угодить всему миру.
– Демиен, – тихо зовет меня Катрина, – ты не ответил.
Лучше я буду чертовым засранцем сейчас, чем она будет ходить у меня в любовницах. Эта девчонка не заслуживает такого титула.
Я готов рассказать ей все. Но медлю, потому что чувствую Катрину. Она подходит и обнимает сзади. Так нежно и с осторожностью, будто боится моей реакции. Думаю, девушка замечает, что сейчас я немного не в себе. Признаться честно, не хочу ее отпускать.
– Что ты творишь, Катрина? – выдыхаю я, чувствуя сильное напряжение во всем теле.
– Я? Что именно не так, Каррас? – Моя фамилия из ее уст звучит чертовски сексуально.
– Ты не понимаешь, что делаешь со мной?
Разворачиваю девчонку на 180° и припечатываю к стене. На ощупь нахожу включатель, боясь оторваться от Катрины, и приглушаю свет в комнате. Мой язык в нетерпении ощутить под собой ее бархатную кожу в области груди. Девушка начинает брыкаться. Я усиливаю напор, припирая Катрину к стене.
– Я не могу сознаться в том, что происходит даже себе. – Застываю возле ее губ, боюсь дальнейшей реакции. Она не отталкивает меня, вполне хороший знак.
– Однажды ты поймешь, что натворил. Да, Каррас? – Катрина говорит загадками. Теми, которые я не осознаю от слова «совсем».
Девушка обхватывает своими тонкими руками мою шею. На миг я теряюсь, когда Катрина поднимает пронзительно-завораживающие глаза и сжимает большим пальцем мой подбородок.
– Ты сводишь меня с ума, – признаюсь ей я, не в силах больше скрывать чувства. – Ты хуже любого наркотика на свете.
Она мило улыбается, но в ее глазах играют со спичками черти. Катрина прекрасно знает, как действовать на мужчин и делать их безоружными рядом с собой. Внутри девушки есть нечто инстинктивное, присущее только женщинам. То, что дано ей от рождения. Любая магия по сравнению с силой Катрины становится ерундой.
Кто же она такая? Катрина – оружие и наследие Бога в одном флаконе.
Прежде чем поцеловать меня, девушка проводит языком по моей нижней губе. Я теряю голову от каждого ее действия. Мне становится мало ее и этих сладких поцелуев, решаю разнообразить наше взаимодействие друг с другом. Бесстыдно беру ее своим языком, намекая, что хочу большего.
Я теряю самообладание, когда разгоряченное тело находится так близко к моему. Бедра Катрины созданы для меня. Она создана для меня. На удивление, сахарок не возмущается, когда я стискиваю ее зад в своих ладонях. Эти губы созданы для меня, и кожа… И вся она должна принадлежать мне. Важная пометочка – только мне!
Я не знаю, как объяснить, что происходит внутри. Но однажды каждый внезапно (особенно, когда совсем не ждешь) ощущает это клеточками своего тела. Все будет вырываться наружу и кричать: «Вот! Это мое, это мой человек!». Он будет подходить тебе на тысячу из ста. Он станет кусочком чего-то недостающего, тем пазлом, который ты так долго искал в куче неподходящего тебе даже на грамм дерьма.
– Я даю тебе шанс, Демиен. – Отрывается от моих губ и произносит Катрина. Не сразу соображаю, что происходит, но она настаивает. – Последний шанс, Каррас.
Что конкретно Катрина хочет от меня услышать? Эти намеки… Игра? Или она действительно что-то знает о свадьбе? Весь Нью-Йорк стоит на ушах о предстоящем торжестве Каррасов. Шанс того, что Катрина ни о чем не знает, приравнивается к нулю. Но я до последнего цепляюсь за шанс…
– Завтра, в девять. Я заберу тебя. – Звучит отсрочка нашего расставания еще на сутки.
Взгляд девушки после моих слов становится максимально странный, она о чем-то размышляет. Кажется, мое предложение приходится ей по вкусу. Катрина прижимается к груди, я вдыхаю аромат ее волос. Хочу остановить чертово время и остаться здесь, рядом с ней. Я готов отправиться в ад и уговорить самого дьявола остановить безумие. Завтра всему должен прийти конец!
– Все в твоих руках, Каррас, – будто в тему размышлениям, выпаливает девушка.
В моих руках. Она не знает о том, насколько все запущено и взаимосвязано в моем мире. Если так легко и просто можно договориться с отцом, я бы давно это сделал. Всю эту ситуацию чернит еще и моя связь с Алисией. Отныне в эту историю втягивается и другая семейка со своими требованиями, людьми и связями.
– Тебе кажется, что все просто. – Усмехаюсь я, сжимая ее тело в своих руках. – Это иллюзия. Все намного хуже, чем ты себе вообразила.
Катрина не отзывается, продолжая внимательно слушать меня. Не остается сомнений: она знает какие-то вещи. Но глубинно ли? Нет, истинную суть происходящего не знает никто.
– Завтра, так завтра. Но все в твоих руках, – вновь напоминает девушка, отпуская мою руку.
Я ничего не отвечаю, прекрасно осознавая, что смысла никакого нет. Катрина не поймет то, что мне дозволено рассказывать. О большем распространяться не могу.
Мы выходим из гостевой комнаты. Я смотрю на ее грустное лицо и пытаюсь остановить слезы, которым девушка вот-вот даст волю:
– Я не хочу видеть тебя такой.
– Не смотри на меня. – Небрежно кидает мне Катрина и начинает спускаться по лестнице на первый этаж, где собрались хозяева и гости вечера.
Я останавливаю ее на полпути. Поблизости никого, лишь издали слышатся голоса и приглушенная музыка. Я впервые вижу девушку такой растерянной.
– Не придавай нашему роману никакого значения. У тебя все еще впереди. – Успокаиваю ее, через усилия выпуская ублюдка Карраса на свободу. На кой черт я вообще увязался за ней в тот вечер?
– Все впереди? – Горько усмехается она. – Да, Каррас. Я обязательно приглашу тебя на свою свадьбу. Жду ответную весточку. Один хрен завтра все кончится.
Меня прошибает током. Катрина знает. Я порываюсь что-то сказать ей, но слова не находятся. Она с улыбкой отворачивается и продолжает спускаться дальше, не дожидаясь меня.
– Демиен, – зовет меня к себе отец, когда я только вхожу в зал.
Я не сразу соображаю, что происходит. Возле отца стоит знакомый мужчина. Насколько мне известно – они соперничают и, откровенно говоря, недолюбливают друг друга. Для меня не в новинку пересекаться с врагами своей семьи, это как некий прием среди высокопоставленных людей. Мы часто встречаем недругов на приемах, но всегда ведем себя достойно: беседуем и интересуемся делами друг друга.
Поражает меня то, что рядом с отцом и Эйденом Хеймсоном стоит Катрина. Она невинно хлопает глазками и с трепетом ждет представление, покручивая роскошное кольцо на пальце. Что она здесь делает?
– Демиен Каррас – мой сын. – Представляет меня отец мужчине и девушке.
– Катрина, – лучезарно улыбается мне девчонка и протягивает руку, перед этим добавляя, – Хеймсон.
От этой женщины, которую я целовал всего пять минут назад, голова идет кругом. Новоиспеченная Хеймсон пожирает меня глазами, лакомясь замешательством. Кровь кипит от того, что она устраивает. Я впервые сталкиваюсь с такой чертовщиной!
– Демиен. – Зовет папа, касаясь правого плеча.
– Да, Каррас, – Хеймсон делает шаг в мою сторону и встает рядом, лучезарно глядя в сторону наших отцов. – Проводите меня.
Взор Катрины обращается ко мне. Я чувствую флюиды, исходящие от девушки. Прямо здесь и сейчас она чувствует себя королевой.
– Чувствуешь превосходство? – на ухо шепчу ей и подаю руку, чтобы проводить.
– Было приятно познакомится, Мистер Каррас, – отзывается Катрина, прощаясь с моим отцом.
– Вы – само очарование! С радостью буду ждать следующую встречу. – С теплотой звучит от моего папы.
– Ничего я не чувствую, Демиен. – Отвечает Катрина, когда мы выходим на улицу.
Девушка достает из сумочки пачку сигарет и черную зажигалку. – Черт! – начинает психовать она, когда у нее не получается прикурить.
Голос Катрины дрожит, невольно по моему телу проходит озноб. Хеймсон разбита из-за меня, хоть и держалась достойно столько времени.
Ее выдержке можно позавидовать. Она не позволяет себе на людях бросаться в слезы и истерить. Как бы там ни было, красиво внешне – изнутри ее ломает. Я выбрасываю проклятую пачку сигарет Катрины в урну.
– Если завтра наступит конец, то зачем вообще что-то оттягивать? Давай закончим все здесь и сейчас, – нервный смех рвется из груди девушки. – Здесь и сейчас, Каррас! Давай! – кричит она, привлекая внимание.
Только загвоздка в одном: привлекать некого. Вокруг ни единой души. Территория частная, все гости внутри и прямо сейчас слушают речь хозяина дома.
Сахарок повышает голос не ради этого. Она больше не может сдерживаться, эмоции берут верх.
Я подхожу ближе, Хеймсон с настороженностью смотрит на меня.
– Я знала о твоей свадьбе. – Улыбается девушка.
– Катрина, я… – попытка озвучить мысли проваливается.
– А твоя свадьба… Я ни в чем тебя не виню. Захотел поразвлечься со мной напоследок да, Каррас? Гульнуть, пока холостой?
– Послушай меня! – Я закипаю.
Все не так, как Хеймсон воображает. Была ли цель найти кого-то на стороне? Нет! Если бы я хотел только секса с Катриной, то он был бы. Уломать девчонку – не такая уж и сложная затея.
Сахарок мне нравится. А, когда кто-то вызывает у меня интерес больше, чем лечь в постель на одну ночь – в дело вступают другие правила. Мне снилась Хеймсон до нашей встречи. Я не знаю, как такое возможно. Но упустить шанс и отпустить ее… Кажется, надо быть полным придурком. Я не собирался ввязываться в игры. Неужели я виноват, что все так совпало?
– Нет, Демиен!
– Я сказал: послушай меня! – повышаю на нее голос и хорошенько встряхиваю за плечи. Другого способа успокоить истерику девушки не нахожу. – Я не собирался ни с кем гулять и развлекаться. И эта встреча с тобой… Кто блять знал, что так выйдет?
– Не смей мне ничего говорить. Ты сделал свой выбор. Я на тебя не претендую. Плевать! Было весело. Но больше ничего, Каррас. Хорошей семейной жизни.
Она ставит точку. Прямо здесь и сейчас. Катрина уходит красиво, с достоинством, оставляя меня голодным.
Пока у меня земля уходит из-под ног, у нее за спиной вырастают крылья.
Глава 8
Катрина
– Заеду, – отвечаю я, ловко выезжая на главную дорогу и мчусь в сторону любимого бара.
Я часто там бываю. Тайком сбегаю от всех и еду туда, когда становится совсем плохо. В этом месте меня всегда ждут.
Одной зимней ночью пару лет назад я знакомлюсь с изысканно-одетой женщиной лет тридцати.
Она сидит за барной стойкой, как и я. Единственный нюанс – сидящий между нами мужик, от которого сильно разит алкоголем.
Лайла – моя будущая приятельница просит мужчину поменяться местами. Но, когда он мычит что-то невнятное, мы понимаем – разговаривать с ним бессмысленно. Тогда нам с Лайлой на помощь приходит бармен, втроем мы оттаскиваем пьянчугу на кожаный диван, стоящий возле входа. А потом начинаем болтать…
– Ты часто здесь бываешь… – Произносит рыжеволосая, за один глоток опустошая бокал.
– Да, – соглашаюсь я, глядя сквозь женщину и витая в облаках.
После мы обе молчим. Затем я продолжаю диалог, верно подмечая:
– Ты здесь бываешь каждый вечер?
Она смотрит на меня. Ярко-зеленый оттенок глаз удивительно красиво сочетается с цветом ее волос. Выбившиеся из хвоста кудрявые прядки ниспадают на лицо новой знакомой. Ее манера поведения располагает к себе. Я ловлю себя на мысли, что в компании этой взрослой девушки очень приятно находиться.
«Такую красоту только в кино снимать», – подумываю я.
– Да. Кстати, я – Лайла. – Представляется женщина и протягивает мне бокал.
– Катрина. – Уголки губ приподнимаются, я беру напиток из рук новой знакомой.
– Я владею этим заведением. Этот бар – моя работа, поэтому ты всегда видишь меня здесь. Ничего загадочного, – причмокивает губами Лайла, проговаривая предложение таинственным голосом, будто скрывает от лишних ушей информацию, которой только что рискнула поделиться со мной.
Я озираюсь по сторонам, рассматривая заведение Лайлы получше.
Золотисто-красные лампы, висящие над баром. Столы из темно-синего дерева. Татуированный симпатичный бармен, натирающий необычной формы бокалы. Это место наполнено удивительными деталями. Они и выделяют его из общей массы остальных заведений.
– Лайла, – обращаюсь я к женщине, – думаю, ты великолепный начальник.
Она ничего не произносит в ответ. Лишь просит бармена плеснуть ей еще алкоголя.
– Катрина, прошлым вечером нам пришлось вызывать тебе такси.
Я опускаю голову и глупо улыбаюсь, вспоминая тот вечер. Очередной срыв и потеря контроля над собой. Проверенный повторяющийся способ заглушить то, что болит. И это ужасно, потому что каждый раз мне приходится краснеть, когда кто-то напоминает о моих пьяных выходках.
– Вчера я перебрала. Мне жутко неудобно. – Я беру свою сумочку, висящую на стуле и, вытаскивая пару крупных купюр, протягиваю Лайле. Она отмахивается и отводит взгляд, чтобы не сталкиваться с моим виноватым.
– Дело не в этом. Ты можешь поделиться со мной, если что-то не так.
– Пожалуй, нет. – Я моментально отказываюсь.
Мы едва знакомы, о чем еще может идти речь? Я и взрослая женщина не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы в подробностях делиться личным. В том числе и тем, из-за чего забредаю сюда несколько раз на неделе.
– Да, брось! Если ты думаешь, что я выдам твой секрет, то ничего подобного. Хочешь я расскажу тебе свой? – Лайла облокачивается и кладет руку на спинку моего стула. Затем перекидывает ногу на ногу и утомленно вздыхает. – Интересно узнать, как я получила этот бар? – Подмигивает мне женщина.
Мне нравится общаться с людьми, любопытство с самого детства чуть ли не мой лучший друг. Я много читаю с подготовительных классов, а в подростковом возрасте частенько кружу в обществе мамы и ее подружек.
Я знаю огромное разнообразие историй, не только вымышленных книжных, но и людских. Тех, кто живет рядом. И пропустить еще одну – сущее преступление!
– Лайла, пообещай…
Я не успеваю договорить, как новая знакомая поддается вперед и звучно шепчет:
– Могила. Никому, обещаю.
– Не так давно я рассталась с парнем. Потом улетела в другую страну отдыхать. Родители пришли в бешенство, когда узнали, что я заедаю стресс на острове и не выхожу из номера. Они забрали меня обратно, – сдерживая слезы, продолжаю я, – теперь я снова тут. Даже не знаю из-за чего больше переживаю: из-за расставания или из-за того, как родители обходятся со мной.
Лайла встает со стула и обнимает меня, я утыкаюсь носом в ее шею и плачу. Я никогда не даю волю слезам на людях, всегда стараюсь подавить нахлынувшие эмоции, чтобы не выдать своих чувств. Чтобы не показать другим, будто меня задевают некоторые вещи, и я могу растрогаться из-за них.
Отец запрещает мне плакать даже в нашем доме, даже тогда, когда я остаюсь наедине с собой. Дни, которые я провожу на острове – благословение. В кои-то веки мне удается побыть один на один с собой, хорошенько поплакать, искупаться голышом, наесться до отвала, а потом до утра пересматривать «Красотку на всю голову».
– Плачь, милая. Все нормально, – приговаривает новая знакомая, гладя меня по спине.
Этот жест кажется таким банальным в обыденной жизни, но сейчас… У меня будто пробуждается весна в сердце.
Когда я прихожу в себя, Лайла готовит нам по чашке вкуснейшего кофе, который я когда-либо пробовала в жизни. Бархатистый вкус фундука с нотками кленового сиропа не может оставить меня равнодушной. Из рыжули вышел бы талантливый бариста!
– Ну? – кивает мне женщина. – Кто этот ублюдок, заставивший плакать такую королеву?
Я шмыгаю носом и улыбаюсь женщине.
– Итан. Его зовут Итан.
– Уродское имя. – Делая вымышленный плевок в сторону, произносит Лайла.
Мне нравится имя бывшего. Вполне обычное и ничем не примечательное. Ничего интересного в имени, по моему мнению, нет. Но и плохого я тоже не замечаю. Пожимая плечами, женщина продолжает:
– Не зацикливайся. Ни на родителях, ни на том парне с уродским именем. Вообще нет смысла в этой жизни придавать чему-то столь важное значение. Мы все здесь временно.
Лайла так легло говорит об этом, что хочется поверить каждому слову.
– И повторюсь: у нас просто нет времени тратить жизнь на каких-то придурков. Отвалился один и слава Богу, – последние два слова девушка кричит на весь бар.
Не засмеяться от представления невозможно.
– Ушло говно, придет ахуенный мужик. Простите за выражение, – извиняется перед невидимыми гостями она.
Татуированный парень за стойкой подмигивает мне и произносит:
– Лайла дело говорит. Смотрю на тебя и удивляюсь, что такая красавица плачет из-за какого-то подонка, который не стоит и твоего мизинца. К нам в бар приходит огромное количество девушек, но ты… Я тебя еще с первой встречи приметил.
– Катрина, – толкает меня в бок владелица паба и прищурено смотрит на бармена, который произносит для меня воодушевляющую речь, – на подходе новый мужчина.
Я громко смеюсь и поглядываю на парня.
Меня как будто только что отрезали от жестокости и погрузили в мир всего милого: зефирки вместо облачков; сладенький какао вместо пресных рек; любовь, объятия, приятные слова и забота о ближнем вместо боли, тирании, издевательств и борьбы за право быть первым. Именно так я себя чувствую среди этих людей: милой зефиринкой, которую любят.
Каждому нужен как минимум один человек, рядом с которым будешь чувствовать себя в объятиях всего мира.
– Ммм, твое имя…
– Даниэль.
– Красивое имя. Даниэль, – перемешивая сахар в кружке, я подношу ложку к губам и начинаю флиртовать. – А вы знаете, что наши имена дают интересное сочетание, когда находятся рядом?
Лайла хватается за живот и судорожно смеется, громко хлопая себя по коленке.
– Даниэль, – облизывая ложку, завершаю, – и Катрина. Звучит?
– Дани, наша королева такими темпами надолго одна не останется.
– У тебя бешеная харизма, – улыбается бармен и целует мою руку, как самый галантный мужчина на свете.
– В общем, продолжу. – Сообщает Лайла. – Главное в жизни – это то, как ты преподносишь себя. Ты можешь быть королевой, но если будешь преуменьшать свое значение в этом мире, то ничем хорошим все не закончится. К счастью, с этим проблем у тебя нет. Что касается родителей… Фигня! Ты уже… – Женщина останавливается и впервые внимательно оглядывает меня с ног до головы, чтобы оценить и что-то прикинуть у себя в голове. – Сколько тебе, Катрина?
Не так давно исполнилось восемнадцать.
– Восемнадцать? Отлично! Съезжай от них и живи своей жизнью.
Я закусываю губу.
– Все бы ничего, но у меня нет ни образования, ни работы и соответственно нет своих денег. А без денег я не выживу. Конец!
– Выход есть всегда. Все только в нашей голове, не усложняй, все решаемо. Работать можешь у меня, чем тебе заняться придумаем. Ты, безусловно, королева! Но настоящие королевы ведь не боятся замарать ручки?
– Да я и не боюсь, – звучит неуверенно, – но этих денег навряд ли мне хватит.
Да, я привыкла жить на широкую ногу! Я всегда получаю то, что хочу. И кого хочу. Ничего удивительного: мой обычный образ жизни.
Каждый ребенок, выросший в таких условиях (когда ему достается абсолютно все, чего он пожелает), опасается потерять привилегию. Мы живем с родителями, боимся утратить их доверие и во многом стараемся им угодить, чтобы не потерять авторитет и деньги.
Некоторые мои знакомые ненавидят своих родителей. Многие матери и отцы знатно портят существование детям, морально унижая их, ставя в пример более успешных детишек из других семей. Гонка за деньгами и властью становится выше и ценнее священного – уважения и любви.
– Дело твое. Но мои двери всегда для тебя открыты. И, если когда-нибудь надумаешь, мы с Даниэлем будем рады новому сотруднику.
– Спасибо за приглашение. А, что насчет твоей истории?
Лайла затихает и спустя некоторое время с трудом проговаривает надломленным голосом:
– Она очень грустная и непростая, давай в другой раз. Я пока не готова говорить о том, что произошло. Не сегодня.
Даниэль протягивает Лайле руку и с сожалением в глазах держит ладонь женщины.
– Извини. – Произносит она.
Я не давлю на Лайлу и не предпринимаю попыток что-то разузнать. Судя по тому, что сейчас наблюдаю, рассказать свою историю Лайле будет непросто. Ей нужно время на то, чтобы осмелиться и поведать обо всем. И это лучше сделать в другой раз, когда она будет готова.
Припарковываю автомобиль возле «Логова Дьявола» – так назвала свое детище подруга – и вхожу внутрь. Оно полностью соответствует внутреннему убранству бара. Посетителей практически нет, только компания мужчин в дальнем углу заведения балуется крепкой выпивкой.
– Ты опять здесь, а значит случилось что-то не очень хорошее. – Произносит женщина, видя меня в разбитом состоянии.
Наверное, Лайла единственная в моем окружении, кому я могу поплакаться. Я направляюсь к женщине, которая сидит за одним из столиков возле окна с кипой бумаг. Подруга приподнимается и крепко обнимает меня, когда я обессиленно цепляюсь за ее одежду на теле и тихо пускаю слезу.
– Ничего хорошего. Как обычно. Обман, он везде.
Я рассказываю Лайле всю историю от и до, не утаивая и не скрывая ни одного факта. Начистоту, все как есть. Делюсь тем, как чуть не стала любовницей. Как заигрывала с мужчиной, который был одной ногой в браке с дочкой влиятельного человека. Как падала в объятия Карраса и таяла от его слов, когда он так сладко шептал, как сходит по мне с ума. Как целовала в ответ того, кто все это время лгал мне.
– Ты сама говоришь о том, что знала с кем связалась. Я не защищаю Карраса, но он не врал тебе, Катрина. Просто недоговаривал. Точно так же, как и ты.
– Просто недоговаривал, – бешусь я, повторяя последнюю фразу подруги. – Просто я чуть не стала шлюхой. – Вцепившись ногтями в край стола, продолжаю, пока по моим щекам бегут слезы. – Самой настоящей шлюхой. Я не могла удержаться, Лайл. Он такой… Подонок! – Реву я, когда вместо «подонка» чуть ли не говорю приятности о нем.
– Ты не шлюха. Прекрати себя во всем винить! Королевы не могут стать шлюхами. Королевы играют, измываются, но не валяются в ногах мужика, не упрашивают его остаться. Ты же не унижалась до такого, Хеймсон?
– Нет! – Громко и четко произношу я, подтверждая.
Разворачиваюсь в сторону бара и не сразу понимаю в чем дело. За барной стойкой стоит худенькая неприметная девчушка с черными кудрявыми волосами и большими карими глазами, как у олененка.
Вместо того, чтобы узнать, где Даниэль, спрашиваю довольно громко, чтобы до новой барменши долетело:
– Это еще кто такая?
Я пребываю вне себя. Мне хочется увидеть Даниэля, услышать от него пару ласковых, наслушаться лекций о том, что его дуреха вляпалась опять в какое-то несусветное дерьмо.
– Мария – наш новый бармен. У Даниэля выходной.
Заподозрить что тут творится что-то неладное не составляет труда. У Даниэля никогда не бывает выходных. Он настолько обожает свою работу, что даже не берет перерывы. На протяжении нескольких лет главным в баре является он.
Лайла бы не допустила того, чтобы за ее баром находился кто-то, помимо ее любимого сотрудника.
– Проблемы в семье. Дани не захотел рассказывать. Я пыталась, но толку нет. Попросил дать ему пару дней. Ситуация экстренная, времени на подбор кандидатов не было. Взяла первого, кто откликнулся, ей была Мария. Одна не вывожу, – Лайла уставляется на кучу бумаг.
– Прости, – выдыхаю я. Трудности у всех, не у одной меня.
– Все нормально, ты здесь ни при чем. К тому же все временно. Пару дней мытарства с цифрами и здравствуй, хорошая жизнь!
Вопросы со мной и Даниэлем мы решаем отложить. Несколько звонков старому приятелю ничего не дают. Абонент не абонент… Я – вообще отдельная история, за один присест ничего не решим.
А вот решению дел Лайлы можно поспособствовать, я предлагаю свою помощь с бумагами. Спасибо родителям, что после школы отправили меня на курсы по экономике и менеджменту.
Пока мы разбираемся с отчетами и ведомостями, Мария каждые десять минут обновляет наши чашки с кофе. Вполне милая девушка, зря я взъелась на нее.
Доза кофеина в нашем организме явно превышает норму. Рабочие вопросы мы закрываем лишь под утро. Лайла заверяет меня, что оставшиеся расчеты – пустяки, и она разделается с ними сама, когда проснется.
– Ну давай, рассказывай. Что там еще стряслось?
Я немного мнусь, но решаю сознаться подруге, сидящей напротив:
– Демиен Каррас мне нравится.
Закрываю лицо руками, не выдерживая взгляда женщины, сидящей напротив. А после, будто в оправдание, добавляю:
– Но это пройдет.
Волосы Лайлы жутко растрепаны, да и я выглядит она не супер свежо в пять утра после миллиона пересчитанных чисел. Иметь свой бизнес не так уж и просто.
– Уверена?
Сна ни в одном глазу у обеих. Да и соображаем мы вполне хорошо для тех, кто не отдыхал уже длительное время. Сказанные прежде слова не вызывают сомнений. Поэтому я со спокойствием заявляю гарантированное:
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– Ты звонила мне после вашего знакомства. Такая счастливая… – задумчиво вглядывается вдаль подруга. – За то время, что мы знакомы, я впервые слышу твой голос таким жизнерадостным. Может Демиену стоит дать шанс?
Я смеюсь. Куда эта Лайла дела настоящую Лайлу? Подруга и в жизни бы не сказала мне о том, чтобы дать кому-то шанс. А тем более мужчине, который одной ногой в браке.
– Между нами конец. – Повторяю для женщины. – Он не заедет. Да и кому это надо? – отмахиваюсь, будто для меня это не имеет никакого значения.
Обманывать себя, а тем более Лайлу получается с трудом. Наши отношения с Каррасом имели, имеют и будут иметь значение. Правда пока я слабо представляю, что будет после того, как он решится бросить свою драгоценнейшую невестушку.
Проблема №1. Наши семьи враждуют.
Проблема №2. Как отнесется к разрыву семья его невесты, и она сама?
Проблема №3. Быть может в нашей запутанной истории есть и то, о чем я не знаю.
И с каждым: «А что будет, если…», моя уверенность на хороший исход заканчивается трагедией. Ну и главная проблема: Демиен может просто любить девушку, которую берет в жены. А это, на минуточку, главный повод сохранить брак. К тому же, его слова, адресованные мне, могут и вовсе ничего не значить. Разве кто-то знает правду, кроме него самого? Каррас может играть со мной, вешать лапшу на уши, в которую я быстро так искусно поверю.
Могу ли довериться ему? Единственная радость и крошечная надежда – слова, сказанные мужчиной за завтраком, в доме его родителей. Тогда он признался, что лишь однажды открывал душу по любви и то, очень давно. Неужели сам Демиен Каррас не искренен с той, с которой решил связать свою жизнь?
- Дьявольская любовь
- Дьявольское воскрешение