Она – Варгульф

Пролог

 
Она не спит незвездной ночью,
Бредёт по лужам нагишом.
Ей холод ночи нипочём,
Она наденет шкуру волчью,
Которую, вновь скинет днём.
Её душа – леса и ночь,
В них жизни суть, мечты и грёзы,
Ей не страшны зимы морозы.
Она все сможет превозмочь,
Своей души метаморфозы.
Она не спит, а зверем мчит,
Под чёрным небом бесконечным,
И в будущем, и в прошлом вечность.
Она ей рану бередит
Воспоминанием безупречным.
 

Глава 1
Их создала ночь

«До свидания ночь. Ты к утру уже так постарела, ты покрылась морщинами первых забот и зевак. Умираешь? Но это не смерть, а свобода от тела.»

Аль Квотион, «Словоточие»

Ночь уже давно вступила в свои права, накрывая землю чёрной мантией, усыпанной мириадами созвездий. Тихая ночь, безлюдное шоссе, умиротворяющее шуршание осенней листвы под шинами автомобиля. Магнитола издавала удовлетворяющие композиции классической скрипки, которая так романтично трогала струны его души. Удовольствие от поездки нарушало лишь навязчивое стаккато из сообщений, которые слала секретарша на его телефон. Работа, забота, всё обычно, всё так привычно и монотонно, всё так надоедливо. Жизнь по плану в ежедневнике, никакого разнообразия, никакого форс-мажора, ибо даже на него Роберт не найдет времени. Его работа – это и есть вся его жизнь.

Он взглянул на часы, что прямо-таки кричали о его финансовом положении, стрелки давно перевалили за полночь. Поездка затянулась. Дорога в Лондон забрала больше времени чем он рассчитывал, всему виной пробитое колесо, к тому же автомеханики уж очень сильно тряслись над его «Мерседесом-Майбахом» S-Класса, в надежде отхватить побольше чаевых от ночного путешественника.

Роберт устал. Долгий рабочий день, плюс запланированная двухчасовая дорога из Саутгемптона в Лондон превратилась во все пять. Из-за надоедливых сообщений, что приходили на телефон он еле плёлся по ночному шоссе. Благо дело, немного расслабляла музыка в комфортном салоне седана, который был частично отделан деревом. Он любил классику, не потому, что в его возрасте уже не положено увлекаться модерном или техно, он всегда предпочитал привычную роскошь чем нынешнее аляповатое искусство. Не то, чтобы Роб был стар, сорок – ещё не старость. В сорок мужчина только начинает жить – так по крайней мере он думал.

Роберт Дайсон – сорок лет, высокий кареглазый шатен с острыми скулами и выразительным подбородком, легкая седина в стильной стрижке, всегда начисто выбрит, но иногда отращивал короткую бородку, которая лишь добавляла выразительности его поистине английским чертам лица. Ас в делах государственной экономики, сделал себе хорошую репутацию на этом поприще. Данная поездка предполагала его участие в международной конференции по внедрению очередной реформы экономики в ближайших государствах, которая должна пройти завтра в «Ланкастер-Хаус», ранее известном, как «Стаффорд-Хаус». Роберт приготовил отличный доклад, для выступления перед международной публикой и, как раз, в данный момент, секретарь вносила последние коррективы и заметки, чем, и отвлекала его от дороги.

Вот и первые форс-мажоры, подтрунил себя Роб: сначала секретарь не успела вовремя внести правки и теперь в спехах причесывает материал, чтобы утром выслать доклад почтой, затем он пробил колесо – чем не жизнь вне плана своего ежедневника. Вполне-таки обычная человеческая суета. Он улыбнулся собственным доводам и это его расслабило.

– Интересно, что еще приготовила мне эта поездка? – произнес он вслух, как ответ на его вопрос смартфон издал очередной короткий сигнал и затих. – Снова разрядился. День явно не мой.

Дайсон потянулся к лежавшему на пассажирском сидении портфелю, доставая зарядное устройство. Он отвлекся всего на секунду, но этого хватило. Глухой толчок в бок и автомобиль занесло. Портфель упал на автомобильный коврик, из него полетели документы, а Роберт уже со всей силы жал на педаль тормоза. Рычаг ручника, выключить магнитолу, аварийка – Роб быстро соображал, что ещё он должен сделать по правилам.

Стресс мешал сосредоточиться, он пришел в себя, когда уже выскочил из машины и поскользнулся на тонком покрове снега. Дайсон оглянулся по сторонам, пытаясь понять откуда взялся снег, и сразу же увидел природную черту, разделяющую всё ещё ярко-цветущую осень, и где белый покров уже успел перекрасить природу в зимние тона. Снег падал и часть его тут же таяла, создавая скользкую кашицу на мокром асфальте, наверное, это и стало первопричиной аварии, но Роберт считал иначе. Он кого-то сбил. Совесть и страх одновременно взывали к его разуму. Как он мог быть на столько беспечным чтобы расслабиться за рулем, да еще и ночью? За плечами больше двадцати лет водительского опыта и все испортил чертов разряженный телефон, хотя нет, не телефон, это он позволил себе вольность, отвлечься от дороги, вот судьба и сыграла с ним в злую шутку.

Тьма ночи сгустилась в одночасье. Тяжелые снежные тучи заслонили полную луну и все небо. Снег покрывал скинутое осенью золото скудным и непостоянным белым покрывалом. Дайсон не спеша шел к месту аварии, в свете задних фар отчетливо виднелись следы заноса на побелевшем шоссе.

– Только бы это был не человек. Молю, Господь, только не человек…

Тревога снедала, пока он в нерешительности совершал каждый шаг. Единственная мысль немного успокаивала раздёрганные нервы – в этом месте, на дороге, которая зигзагами блуждала посреди леса вдали от города и цивилизации неоткуда взяться человеку, неоткуда взяться пешеходу. Лес черной стеной стоял по обе стороны шоссе, как будто подтверждая его не озвученный довод. До Лондона оставалось миль двадцать, приблизительно полчаса при умеренной езде, но по-видимому высшие силы не склонны к тому чтобы он прибыл к своему пункту назначения до утра.

– Вот тебе, ещё один форс-мажор, Роберт. Ты же так хотел разнообразия – получай, не стесняйся…

Он часто говорил сам с собой, всему виной одинокий образ жизни. Образ жизни вне работы. В бизнесе нет друзей, он прочувствовал это на своей шкуре.

Вот он и на месте. Нерешительный шаг вперед, ещё, и ещё один. В далеком свете автомобильных фар невозможно было рассмотреть кто или, что лежит на обочине. Петляющие заносы на снегу поддали адреналина в кровь, но сердце Дайсона пропустило удар, когда в поле зрения попала его жертва, лежащая черной бесформенной грудой на краю дороги.

– Боже праведный…

Паника комом подступила к горлу, сдавливая грудную клетку, словно железными клещами. Он согнулся пополам, опёршись руками об колени. Холодный ветер скользнул по лёгкому шелку чёрной рубашки, хлопая полами кашемирового пальто. Крупная дрожь раз за разом проносилась по мужскому телу, и ему показалось, что этот холод пронизывает его насквозь, до самой души.

– Храбрись, Роберт, это твоя вина, тебе и быть в ответе за содеянное.

Сознание барахлило из-за полученного стресса, он так боялся подойти поближе, хотя страх не был уделом его характера. Никогда. То, что лежало у него в ногах вернуло Роба к реальности. Он был глубоко-верующим человеком, и сейчас от этого было ещё хуже, ведь он причинил вред, сотворил грех, возможно убил…

Снег по-прежнему густо сыпал, поддаваясь кутерьме разбушевавшегося ветра. Первый снег в этом году, да и как-то рано зима запускала свои лапы к умиротворённой осени, ведь на календаре всего лишь середина октября. Первый снег всегда тает и этому тоже не суждено залежаться. Вот бы и этот кошмар растаял, словно его и вовсе не случалось. Пока белое покрывало мирно укрывало почти голые деревья, сухую траву на обочине, опавшую листву и расползающееся пятно крови под гигантским чёрным волком.

Роберт пошатнулся от неожиданности, от шока, от страха. Перед ним лежал волк – дикий зверь, его жертва. Чувство облегчения только на секунду отпустило нервный узел между лопаток:

– Слава богу, это не человек…

Роберт склонился над животным исполинских размеров, напрягаясь всем телом. К своему успокоению он услышал тяжелое дыхание зверя. Волк был жив. Пока жив и он собирался сделать всё возможное, чтобы это животное не погибло по его вине.

Но что, что ему делать дальше? Нет детальных инструкций, как нужно правильно поступать в подобной ситуации, а если и есть, то Роберт о таких не слышал.

Дайсон изо всех ног бросился к автомобилю. Отключил ручник, передача заднего хода, педаль газа в пол и через считанные секунды он уже на месте аварии. Он выскочил из «Мерседеса» на ходу снимая черное пальто от «Армани» и бросая его на заднее сидение. Ему пришлось попотеть, чтобы затащить волка в автомобиль и уложить сверху на пальто. Не было времени на глубокие рассуждения, но Роберт давал себе отчет, что страх за жизнь животного уже начал граничить со страхом за собственную жизнь. Пока что волк был без сознания, но, когда он вернет себе самообладание было лишь вопросом времени. Роберту нужно было гнать на полной скорости, чтобы зверь не очнулся и не растерзал его прямо за рулем.

Это было абсурдом. Он должен был положить животное в багажник. Что-то всплывало в памяти из правил безопасности, но Роб нарочно проигнорировал эти знания. Ему было плевать на безопасность.

Перед тем, как повернуть в Лондон, Роберт поверхностно осмотрел волка. Из видимых повреждений была лишь ссадина возле левого глаза, но он не спешил с выводами, ведь, что он вообще понимает в вопросе медицины или ветеринарии.

Снова за руль. На всех парах в город, пока ещё возможно разрешить этот вопрос без жертв. Стрелка спидометра начала клониться вправо меньше чем через минуту. Безрассудно гнать на такой скорости, но худшее и так уже случилось, так что формальности не важны, важно только успеть приехать в город, пока волк жив, и пока не очнулся. В планах было найти побыстрее круглосуточную ветеринарную клинику, и Роб суетливо истязал навигатор, в поисках адреса нужного заведения, а дальше… а дальше наступит утро, оно прогонит тьму ночи и его мрачные мысли, может тогда он сможет трезво и рационально осмыслить ситуацию.

Роберт взглянул на часы, стрелки ютились возле отметки в четыре утра. Прежде он любил смотреть на часы. Золото «Ролекса» и его классический шик радовали глаз, и не важно какое время они показывали, но это было прежде, сейчас вся эта ерунда с надутым понятием роскоши его только злила, и раздражала. Нынче он отдал бы сотню таких, лишь бы спасти этого волка. Сказать откуда у него взялась такая тяга к правильности он не мог. Возможно это было уделом его набожности или всему виной коктейль, из гормонов который катался по его кровеносной системе.

Петляющая дорога осталась позади, а первые лучи утреннего солнца впереди освещали очертания Лондона. Он как будто вырывался из лап ночного кошмара с диким зверем на заднем сидении. Мужчина то и дело оглядывался назад, вслушиваясь в мирное дыхание волка. Ночь отступала, полная луна уже исчезла с неба, уступая место дневному светилу, что вот-вот должно было вынырнуть из-за горизонта. Сердце Роберта уже почти нашло успокоение в образе приближающегося города, как с заднего сидения послышался звук, он был похож на всхлипывание. Дайсон дал по тормозам, да так, что автомобиль с визгом занесло и он остановился в поперек дороги. Он замер, в нерешительности взглянуть назад, ибо звуки, которые доносились из заднего сидения походили скорее на стон, или плачь человека, нежели на скуление или рык волка.

Тело сковал страх. Роб хотел помолиться, но слова заученной наизусть молитвы выветрились из головы. Зеркало заднего вида – промелькнуло в сознании, и он тут же последовал импульсу мозга, ища ответ в нём. Уведенное застало Роберта врасплох, и он оглянулся назад, встречаясь с глазами, которые отливали ярким янтарем. В этих глазах плясали золотые прожилки, которые переплетались с темно коричневыми нитями, а самое главное, что эти глаза принадлежали не волку, не зверю, которого он всего несколько минут назад уложил в бессознательности на заднее сидение авто, эти глаза принадлежали человеку.

Завернувшись в его черное пальто, скрывая свою наготу, поджав ноги под себя дрожала перепуганная молоденькая девушка. На первый взгляд, она была совсем юной, лишь приглядевшись можно было понять, что этот нежный бутон, только начинает своё цветение. Восемнадцать, от силы двадцать лет, не больше и не меньше. Юная и непорочная, она ютилась на кожаном сидении кутаясь в кашемир от «Армани», со всей силы отстраняясь от Роберта. Худое тело с фигурной проступью мышц, что частично было видно из-под его пальто. В глаза бросались, уже успевшие потемнеть несколько синяков и запекшаяся кровь на левом виске и её длинных волосах, отливавших красной медью.

– Кто ты?… – только и сумел выдавить из себя Роберт, хотя на самом деле у него была тысяча не озвученных вопросов.

Девушка не была готова давать ответ. Вряд ли она вообще была расположена к беседе. Страх и растерянность выдавали её. Одной рукой она крепко сжимала пальто, отчаянно прикрываясь им, а другой искала ручку дверцы. Секунда безмолвного диалога между этими незнакомцами, и она со стыдом, и ужасом в глазах выскочила из автомобиля. Роберт недолго думая последовал за ней, но стояло ему лишь на мгновение отвлечься, как он потерял её из вида. Вот эта юная девушка выпрыгивает из автомобиля, и вот её уже нет на этом покрытом утренними сумерками шоссе.

Первые лучи солнца скользнули по земле, помогая таять снегу, который подарила эта ночь. Легкая дымка тумана поползла над одинокой дорогой. Роберт растерянно оглядывался по сторонам пытаясь понять на самом деле это произошло с ним или может он уснул за рулем и всё было сном, странным мистическим сном. Минут пятнадцать он бродил вокруг своего «Мерседеса», который тонул в утреннем тумане на одиноком шоссе. И когда Дайсон уже свыкся с версией сна, с тем, что ему померещилось, он взглянул на заднее сидение, и вместо своего кашемирового пальто, он обнаружил разодранную когтями кожаную обивку дивана и свежее пятно крови.

Она была реальна. Девушка-волчица, которую он по неосторожности сбил этой снежной октябрьской ночью.

Глава 2
Чёрномирье

 
«Чувствую, что попадаю в другой мир,
В другой мир.
Я не могу контролировать это,
Я слышу голоса
В моей душе,
Сжимая мои кости,
Они не отпустят меня.»
 

Ruelle, «Bad dream», «Плохой сон»

Коридор рун яркой вспышкой закрылся за её спиной, в очередной раз, выстраивая прочную стену в прорехе между двумя мирами. Даркворлд, Мир Ночи, Чёрномирье – это параллельное измерение носит много имен, но общий знаменатель всегда неизменен – вечная ночь, вот уже много столетий накрывает здешние окрестности и города. Это измерение точная копия мира людей, за исключением того, что оно не так масштабно, всего несколько сотен миль, застывших в средневековье, именно в эту эпоху и был возведен магический барьер, отделявший людей от мистических существ ночи, или нежить от людей, это с какой стороны смотреть.

Некоторые жители Чёрномирья уже целую вечность не видели солнечного света, но большинство даже не знают, что кроме ночи существует день, ибо заклятие воздвигшее магические стены между мирами имело свои масштабные последствия.

Она упала на колени, чтобы отдышаться. Глория попыталась сосредоточиться, ведь камень рун, который творит магический коридор куда-то исчез. Она потеряла его. Девушка провела рукой по влажному мху, устилавшему мягким ковром поляну в густой роще старых дубов. Она дома, она в Даркворлде. В её мыслях это звучало как спасение и обречённость одновременно. Рёбра уже успели покрыться обильными синяками и ужасно болели, голова раскалывалась, перед глазами плыло, но в этих бедах не было винить кого-либо кроме себя самой, ведь она по своей неосторожности выскочила на шоссе, это она в меру своей вспыльчивости, повздорила с Шератаном, и нарочно отбилась от стаи. Такая выходка чуть не стояла ей жизни, и дело было не только в аварии, попади она под лучи солнца в мире людей, смерть наступила бы мгновенно – ещё один пункт, который предупредительно загонял всех существ ночи назад в иномирье, когда ночь уходила за океан.

Глория томно выдохнула, прокручивая случившееся в голове. Она раскрылась перед человеком, и если об этом кто-то узнает, если об этом узнает Шератан – наследник империи вервольфов в Чёрном мире, или ещё хуже, его отец – король Сириус, то ей не сносить головы.

– Где тебя носило, Глория?

Из чащобы леса вышел молодой юноша. Его смоляно-чёрные волосы были влажными и хаотичным ежиком торчали в разные стороны. Не взирая на здешнюю вечную ночь, кожа Шератана отдавала бархатным природным загаром. Молодые черты лица, лёгкая небритость, густые брови, которые колосились над большими выразительными глазами янтарно-коричневого оттенка. Он уверено приближался к Глории, босыми ногами ступая по мягкому ковру из мха и лесных цветов. Легкая рубашка была расстёгнута и развевалась при ходьбе, ловя неуверенные, но холодные потуги ветра, оголяя его мускулистую грудь.

Девушка рывком поднялась на ноги, виновато потупив глаза вниз, изучая пальто, в котором она тонула по самые косточки.

– Что это на тебе?

– Шератан, я…

Юноша подошел впритык и лишь тогда ощутил запах крови. Он схватил лицо Глории всматриваясь в ссадину на виске.

– Кто это сделал? Клянусь, я мокрого места не оставлю от этого мерзавца!

– Всё в порядке… Всё в порядке, Шератан. Никто не виноват, – она попыталась успокоить молодого волка, но кровь в его жилах уже успела закипеть от ярости в порыве отмщения, – это я выскочила на шоссе, а водитель не заметил меня, да ещё и снег, машину занесло… а я…

– Ты угодила под машину?

Он нервно выдохнул, пытаясь унять свой пыл. Вервольф заботливо провёл рукой по её волосам, вкладывая в этот жест максимум нежности и заботы, которою он мог показать только ей. Глаза Шератана говорили о беспокойстве. Сын альфы стаи не должен демонстрировать свои слабости, но Глория к сожалению, была его самой сильной и слабой стороной одновременно.

– Кости целы?

– Целы… – волчица всё ещё не могла набраться храбрости, чтобы посмотреть ему в глаза. – Несколько синяков. Пара компрессов по эльфийскому рецепту и всё как рукой снимет. – она выпрямилась, встречаясь с его магнетическим взглядом. – Правда…

Шератан лёгким поцелуем коснулся её губ. Он не хотел торопить события, учитывая природу Варгульфа, которая была частью Глории, но и совладать со своими желаниями он тоже не мог.

– Больше, не заставляй меня сходить с ума.

Глория снова потупила глаза вниз, пытаясь унять своё растревоженное сердце. С головы никак не выходила авария и мужчина, который так боролся за жизнь дикого зверя. Больше доброты, чем в эту ночь она никогда не видела. Даже стая вервольфов, даже семья Валаров не могли похвалиться подобной заботой о близких, как этот незнакомец хотел позаботиться о ней.

Глория Ралф – безродная волчица, награжденная проклятием Варгульфа. До этого момента лишь связь с Шератаном Валаром и их молодой роман могли наравне сражаться с бесчувственностью, что была пороком её души. Всему виной природа Варгульфа – хладнокровность в действиях и помыслах, хладнокровность в чувствах, но поступок незнакомца что-то в ней пробудил. Пробудил даже больше, чем в своё время появление Шератана в её жизни.

Ночи в Чёрномирье всегда темнее чем в мире людей, но сегодняшняя ночь была мрачнее самой бездны. Тяжелые тучи низко плыли над верхушками деревьев, и вскоре яркие вспышки молний начали бороздить небо, вот-вот должен пойти дождь. Воздух стал более разряженным и наполнился свежей прохладой.

– Нужно спешить, иначе попадем под ливень.

Шератан выпустил её из объятий и Глории понадобилась куча усилий, чтобы скрыть боль, которую причиняли его прикосновения, она боялась признаться, это могло ещё больше разозлить молодого волка. В ярости Шератан опасен и очень изобретателен, он мог разыскать того незнакомца и начать мстить, а она этого не хотела.

Взявшись за руки, они покидали лес, в мире людей он известен как Лес Эппинг, здесь же его именуют Волчьим Лесом, ибо он граничит с угодьями вервольфов. На кромке леса вот уже какую сотню лет разрастался особняк Валаров – твердыня оборотней в Чёрномирье. Средневековый замок, сложенный из гигантских серых каменных глыб, которые нынче укрывала пышная стена живой изгороди. Дикий виноград и хмель словно ещё одно мистическое существо из этого мира, оплетали стены особняка, готические арки и высокие башни, минуя оконные рамы с массивными ставнями. Внутри особняка радовало глаз шикарное убранство залов и спален. Каменная кладка стен переплеталась с деревянными панелями, изысканными драпировками и мебелью, в приятных на ощупь обивках.

В этих стенах правила главная династия вервольфов в Даркворлде – семья Валаров под началом мудрого альфы Сириуса, но недалек был тот час, когда бразды правления должны перейти в руки наследника. Шератан Валар – сын и единственный наследник, должен принять корону своего отца в день заключения священного союза с соплеменницей, с волчицей, и ею должна стать Глория.

Сомнения на счет свадьбы преследовали её везде и дело было вовсе не в Шератане, как раз-таки юный волк пока что был единственным, кто мог подобрать к ней ключики, со своим, иногда горделивым нравом и неуместной грубостью, но в тоже время с тонким чутьем преданности. Шератан, пожалуй, был единственным, кто мог вызвать в ней теплоту. Ей бы держаться за эти первые в жизни эмоции, ведь даже проклятие Варгульфа бессильно перед проявлением истинных чувств. Подобное случается редко, но всё же случается.

Глория сомневалась, что брак с Шератаном это верный поступок. Ей бы радоваться такой возможности – вырваться из лап безродного прошлого, но последнее время сомнения всё больше тревожили волчицу. Речь шла о тени, что упала на династию Валаров от дел полукровок, которую возглавила Женевьева Эридан-Геспер – сводная сестра Шератана, внебрачная дочь Сириуса Валара от женщины-феникса. Женевьева сторонилась вервольфов, ведь в ней победили гены матери, а не отца, но тот факт, что в свои молодые годы она возглавила первое движение полукровок в Чёрномирье беспокоил всех лидеров общин и существ, ведь никому не была известна причина, которая заставила полукровок стать под одним гербом.

Сириусу Валару – действующему альфе клана ликанов нужно было как можно скорее отвести взгляды жителей Даркворлда и Великого Совета Тринадцати от дел Женевьевы, и свадьба Шератана, как раз-таки была отличным поводом.

Глория попрощалась с Шератаном на пороге своих покоев. Она нежно поцеловала его в щёку, и молодой волк понял, что ей нужно побыть наедине. Глория всегда целовала его в щеку, когда жаждала одиночества, а он не мог ей в этом отказать. На самом деле, Глория Ралф редко, о чем просила, а юный Валар так стремился её порадовать, даже если это была малая малость.

Массивная дверь защелкнулась за спиной, и волчица вздохнула, что этот день, точнее ночь наконец закончилась. Глория зажгла свечи, в их мягком свете стало видно очертания комнаты. Пара картин украшали каменную кладку стен, тёмные шторы, сливового оттенка, медвежья шкура возле камина, который в этот вечер она не зажгла. Посредине комнаты стояла большая кровать с высокой периной и несколькими толстыми одеялами, хаотично лежащими одно на другом. За складной деревянной ширмой находилась ванная. Огромный письменный стол возле широкого деревянного шкафа был завален книгами эскизами и чертежами, которые стопками различной высоты собирались в разных углах её скромных покоев. Глория увлекалась астрологией, ведь у чёрномирцев есть только звезды, их они и изучают.

Девушка медленным движением погладила мягкий кашемир чужого пальто, затем сняла его и бережно положила на край кровати. Решив принять ванную Глория подготовила ароматические масла и добавила их в воду. Ее синяки к тому времени уже стали багрово-чёрными. Горячая вода согрела озябшее тело и расслабила мышцы, даря блаженное ощущение облегчения и комфорта. Приняв ванную Глория отыскала эльфийское снадобье и добавила несколько капель в бокал красного вина. Лекарство должно помочь снять боль на несколько часов, а завтра утром она отправиться в аптекарскую лавку Фейри за целебной мазью с примесью пыльцы нимф.

Мягкие перины приняли уставшее тело в свои объятия, но Глория не могла сомкнуть глаз. Затуманенный эльфийским снадобьем разум мысленно возвращал её на место аварии, на одинокое заснеженное шоссе, на заднее сидение автомобиля… Она подоткнула подушку под спину и закутавшись в одеяло села на кровати рассматривая чужое пальто. Чёрная ткань мягкого кашемира блуждала в её руках, а она медленно рассматривала детали мужской одежды, уделяя внимание каждому шву и пуговице. Поддавшись искушению, она уткнулась носом в пальто и вдохнула запах незнакомца.

Он пах мужеством и нежностью одновременно, он пах деревом, такой же запах витал и в его автомобиле, она пах зёрнами жареного кофе и Глории самой захотелось испить этого согревающего напитка, чтобы густая пенка коснулась её губ, а горячий и темный, как сама ночь Даркворлда, напиток пощекотал вкусовые рецепторы, даря неподдельное наслаждение, тепло и удовлетворение. В букете ароматов, которые жили в этой одежде отчетливо распознавался ладан. Он часто посещает церковь – промелькнуло у неё в голове. Эта догадка сначала позабавила её, а потом заставила ещё больше проникнуться к этому мужчине неизвестным ранее ей чувством.

Волчица задумчиво провела рукой по кашемиру, словно она гладила этого незнакомца, как вдруг пальцы наткнулись на грубый предмет в складках пальто. Она задумчиво сузила густые брови и выудила из кармана бумажник. Глория задумалась всего на мгновение, а потом уверенно начала изучать содержимое кошелька. В узких кармашках теснились кредитные карты, несколько крупных купюр в фунтах стерлингах и долларах, а также водительское удостоверение.

Вот она и узнала, кто такой её обидчик и спаситель в одном лице. Глория провела пальцами по мелкому фото на документе, всматриваясь в строгую симметрию лица этого мужчины. Роберт Дайсон, место жительства – Саутгемптон, дата рождения – 29 февраля, 1976 год. Глория быстро сосчитала в уме.

– Тебе сорок лет, Роберт. 29 февраля, день рождения раз в четыре года, как занимательно… – девушка напряженно вздохнула, продолжая выводить пальцами невидимые узоры на пластиковом документе. – Ты старше меня…

Миг и настроение Глории переменилось, она раздраженно отшвырнула на пол пальто и бумажник.

– Какой в этом смысл? – она шипела от злости, внезапно завладевшей ею. – Из-за него я чуть не умерла. Меня никогда и ничто не волнует, и этот сноб не станет исключением!

Глория подтянула одеяло под самый подбородок. Холод снова вернулся в её тело, заставляя стучать зубами. Она не зажгла огонь в камине и сейчас очень об этом жалела. Выскочив на секунду из-под одеяла она умелым движением черканула спичкой по каменной стене и бросила её в кучу хвороста в камине. Добавив несколько поленьев в огонь, она протянула руки вперед, ощущая, как тепло, пропитанное ароматом дыма касается её кожи.

Укутавшись плотным одеялом, волчица умостилась на широкой подушке на полу возле камина и стала рассматривать, как языки пламени пляшут на раскаленных углях. Она так хотела уснуть, чтобы блаженный сон унес её от кошмара, который ей пришлось пережить всего пару часов назад. Тело до сих пор пробивало дрожью, и Глория наполнила ещё один бокал, в надежде, что спиртное поможет ей согреться. Мысли почти умиротворились, отпуская нервное напряжение, как вдруг в поле зрения попал золотистый объект, в отражении которого трепетало пламя – это была открытка, которая выпала из бумажника, когда Глория швырнула его на пол. Не совладав с любопытством, волчица потянулась к листовке. Персонально приглашение для Роберта Дайсона на благотворительный вечер по поводу Международной Конференции По Вопросам Экономики и чего-то там еще… она оставила без внимания текст приглашения ища глазами адрес.

– Ланкастер Хаус, Стабл Ярд, Сент-Джеймс, Лондон SW1A 1BB, 20:00 часов, 15 октября. – прочла она вслух.

План действий тут-же созрел в голове, одновременно давая понять, что кем бы ни был этот Роберт Дайсон, он заставил её что-то почувствовать. Его поступок затронул холодное сердце Варгульфа, а это уже многое значило для Глории.