Узбечка

Глава 4

Степь, по которой идет поезд, кажется бескрайней. Человек, впервые увидевший эти земли, начинает думать, встретится ли еще жизнь после такой степи или нет.

Джамиля ежилась от холодного ветра, врывавшегося в щели вагона. Почему-то теперь будущее казалось таким же холодным и бесцветным, она не могла представить, что ее ждет. Ведь она уже убедилась, что жизнь может круто измениться из-за какой-то мелочи…

Три девушки, едущие вместе с ней, тоже сидят молча, будто набрали в рот воды. А остальные призывники были молодыми парнями. Им еще не выдали военную форму, поэтому некоторые были в куртках, кто-то в тоненьком пальто. По слухам, их всех отправляют в Алма-Ату, в военное училище. Там парней обучат метко стрелять, а девушки станут медсестрами.

Солнца совсем не видно, поэтому нельзя узнать, сколько они едут. Скучный, серый день тянется, как резина.

Наконец-то поезд начал замедлять ход. Вот он остановился. Выйдя из вагонов, парни и девушки построились в шеренгу. Потом под руководством молоденького лейтенанта поехали в расположенную за городом школу.

Школа и многие дома здесь были построены из дерева. Парней поместили в общую спальню, а девушкам дали отдельный домик, приткнувшийся в углу двора.

Блондинка Людмила спросила у Джамили:

– Почему ты хочешь стать военной медсестрой, ведь в ваших краях нет войны?

Джамиля не знала, что ответить. Ей не хотелось рассказывать о своем прошлом. Опять вспомнились слова председателя Ходжаева. Он сказал: «Пока я председатель колхоза, здесь нет места змеям и скорпионам. Я этого не допущу!» Когда Джамиля вечером вернула в загон овец и рассказала младшему дяде о произошедшем, тот долго думал, но так и не смог найти выхода.

И вдруг сама Джамиля увидела путь спасения. Она сказала: «Я поеду в город». Дядя не знал, что и ответить. А девушка быстро собрала вещи. Она думала только о том, чтобы не попасться на глаза председателю…

В городе не было места, где бы нашла приют Джамиля, поэтому она долго бродила по улицам. На одной из улиц она увидела здание с белыми колоннами на фасаде. Возле этого здания, которое раньше было Дворцом культуры, а теперь превратилось в призывной пункт, выстроились мужчины разного возраста с вещевыми мешками на плечах. Офицер со списком в руке делал перекличку. Джамиля, увидев повешенный на стене здания плакат черно-белого цвета и прочитав слова «За Родину!», вдруг поняла, что нужно делать. Она тоже пойдет на войну!

Сначала эта мысль показалась девушке пустой, необоснованной. Ведь она даже не могла представить себе, что это такое – война… Джамиля нерешительно зашла в здание, заглянула в открытую дверь. Человек, одетый в ватную телогрейку поверху шинели и что-то писавший возле стола, с удивлением посмотрел на нее.

– Заходи, дочка, – сказал он.

– Я хочу на войну, – неожиданно сказала Джамиля, не зная, как объяснить свой неожиданный визит.

– На войну? Ты?

– Да… – подтвердила Джамиля немного неуверенно.

– Доченька, мы пока не берем женщин на войну. Если вдруг понадобится, то тебе обязательно сообщим.

– Я должна поехать…

– Ты лучше иди домой. Я даже врагу не пожелаю быть на войне.

В этот момент в комнату вошел военный врач, отдал несколько документов и вышел. Увидев его, Джамиля нашла выход из положения.

– Может быть… я пойду как медсестра… – вымолвила она. – Ведь кто-то должен помогать врачам?

– Хорошо, дочка, если будут новости, я обязательно позову тебя.

Джамиля почувствовала, что этот неясный ответ – не иначе как пустые слова. Она, некоторое время молча стояла, потом нехотя простилась. Но девушка не сдалась, через некоторое время она опять пришла сюда, а потом еще, еще, еще… И наконец ей повезло, ее решили отправить на войну. Медсестрой…

Поэтому сейчас Джамиля не знала, что ответить девушке с золотистыми волосами.

– Ну, не знаю… Я хочу помочь нашим бойцам…

– А я иду мстить! – воскликнула Людмила. – Мы с мамой из Смоленска эвакуировались в Ташкент. Там фашисты застрелили моего отца и братьев. Прямо на моих глазах.

– Вы видели войну? – почему-то испугалась Джамиля.

– Слушай, можно тебя кое о чем спросить? Мы обращаемся к тебе на «ты», а ты все время говоришь нам «вы». Зачем?

– Не знаю… – сказала Джамиля, смущаясь. – Нелегко «тыкать» людям, которых хорошо не знаешь.

– Не стесняйся и обращайся к нам на «ты», хорошо?

Джамиля не могла представить себе, как можно «тыкать» этим девушкам. Не потому, что она боялась, а из-за уважения к другим не могла она так говорить – привыкла обращаться на «вы» даже к тем, кто младше ее…

– А о чем ты спросила? – прервала ее раздумье Людмила. – Да, вспомнила… Ты спросила о том, видела ли я войну…

Она вдруг замолчала. Нелегко было вспоминать недалекое прошлое, превратившееся в кошмарные сны.

– Нет ничего хуже войны! – наконец воскликнула Людмила, и слезы навернулись на ее глаза. – На войне люди убивают друг друга, забывается человечность, милосердие, а человек превращается в животное…

И Джамиля вдруг почувствовала холодное дыхание войны. Она даже не представляла себе, что война может быть жестокой и яростной. Неожиданно девушка вспомнила… Камолиддина. Джамиля вспомнила, как он искал ее глазами перед отправлением на войну. И как он сейчас? Ведь Камолиддин был тихим, безобидным человеком, никогда ни на кого не повышал голос. Неужели он сможет стрелять во врага? В состоянии ли он защитить себя? Немцы не думают, наверное, о том, что этот скромный, безобидный парень был вынужден поехать на войну…

Открывшаяся дверь вывела ее из задумчивости.

– Девушки, вас вызывают! – сказала зашедшая в комнату женщина.

Все быстро встали и вышли наружу. По приказу военных инструкторов они выстроились на площадке. Началось первое занятие. Инструктор объяснил обязанности медсестры и то, как они должны вести себя во время боя. Это звучало страшно, мужество и энтузиазм Джамили постепенно угасали. «Зачем я сюда пришла?» – думала она с отчаянием.

На следующий день Джамиля очень устала. Было трудно – бег через препятствия, а потом – ползком, вместе со снаряжением, под проволочными заграждениями… Силы быстро кончались. «Это не для меня…» – все чаще думала Джамиля. Но другие девушки выполняли все задания и не жаловались…

Глава 5

Джамиля прицелилась и нажала на курок. Инструктор, лейтенант Скворцов, проверив мишень, очень удивился: Джамиля точно попала в цель. Он повесил еще одну бумагу с мишенью и приказал Джамиле, которая уже освободила свое место другой девушке:

– Курсант Кадырова! Повторить задание!

– Есть, повторить задание! – согласно военному уставу ответила Джамиля.

Она подумала, что плохо выстрелила. Вновь взяла винтовку, прицелилась и нажала на курок. Пуля снова попала близко к центру мишени.

– Курсант Кадырова, повторить задание! – опять приказал лейтенант.

В душе Джамили стало неспокойно. Но она торопливо сказала:

– Есть, повторить задание!

Быстро зарядила винтовку и снова прицелилась. И в третий раз точно взяла прицел. Лейтенант от удивления не знал, что сказать. Ведь самые лучшие солдаты и те не могут три раза подряд попасть в цель. А Джамиля ни разу не промахнулась.

Лейтенант, которого после ранения отправили в военное училище для инструктирования по боевому оружию, обучал многих курсантов, но впервые видел такого искусного стрелка. Иные курсанты еле попадали в мишень, и, обучая их стрельбе, лейтенанту приходилось хорошенько попотеть.

«Эта девушка должна заниматься в другой группе!» – подумал Скворцов.

– Курсант Кадырова, ко мне! – гаркнул он.

Джамиля, ничего не понимая, быстро подошла к лейтенанту и отдала честь:

– Курсант Кадырова по вашему приказанию прибыла!

– Вольно, курсант. Где вы учились стрелять? – спросил Скворцов.

Джамиля с изумлением уставилась на него.

– Извините, товарищ лейтенант, я не поняла…

– Раньше стреляли из винтовки?

– Да… Стреляла из винтовки моего дяди. Он работает пастухом.

– А где работали?

В сердце Джамили екнуло. Неужели председатель узнал о том, что она приехала в военную школу в Алма-Ату, и написал сюда? Сейчас лейтенант назовет ее саботажником и прикажет немедленно арестовать… Если нет, тогда почему он спрашивает об этом?

– Я работала в колхозе… – сказала Джамиля со страхом.

– В колхозе? – удивился лейтенанта. – Что вы там делали?

– Всякую работы выполняла… пахала землю, занималась посевами…

– Ясно… Курсант Кадырова, слушайте мою команду! Теперь вы будете заниматься в группе стрелков.

У Джамили как будто гора с плеч свалилась. Не из-за того, что она переходит в другую группу, а потому что ее опасения оказались напрасными.

Глава 6

Среди девушек, приехавших вместе с Джамилей на обучение, была татарка Фая. Она оказалась очень веселой, задорной и даже неприятные моменты могла превратить в шутку. И вот сейчас для этой хохотуньи появился повод шутить. Увидев, что Джамиля перебирает свои вещи, Фая подошла к ней.

– Смотри-ка, какая ты удачливая, а?! Значит, теперь будешь заниматься вместе с парнями? Мы столько старались, но не удостоились даже их взгляда, а ты можешь выбирать самых лучших!

Джамиля, покраснев, повернулась в сторону Фаи. Она еще не дружила ни с одним парнем, поэтому очень стеснялась даже говорить на эту тему.

– Ты очень везучая! – присоединилась к разговору Людмила. – Теперь-то дела твои пойдут в гору!

Щеки Джамили пылали, но она не могла найти слов для оправдания. Чувствуя ее состояние, девушки продолжали подшучивать над ней. Одна поделилась своими знаниями о парнях, другая, не отставая, начала давать советы по «приручению мужчин». Джамиле было так стыдно, что она… расплакалась. Девушки, не ожидавшие такой реакции, сразу умолкли. Людмила поспешила к Джамиле, обняла за плечи, повернула к себе ее заплаканное лицо.

– Почему ты плачешь? Мы ведь не знали, что ты такая застенчивая! Ой-ей-ей!.. Ты, оказывается, совсем еще зеленая! Разве у вас в школе не было мальчиков? – спросила она.

Джамиля покачала головой. Неожиданно перед ее взором опять появился Камолиддин…

Однажды Джамиля вместе с дочерями дяди Абдухамида косила траву на поле. Уже вечерело, а девушки, проработавшие целый день, уставшие, еле шевеля руками и ногами, возились возле телеги. Они не могли поднять и загрузить на телегу тяжелые охапки травы. Вдруг на дороге появился Камолиддин с кетменем на плече. Младшая дочь дяди Абдухамида Зульфия позвала его.

– Камолиддин ака, помогите нам! – попросила девушка. – Никак не можем загрузить траву!

Камолиддин увидел большую кучу травы, улыбнулся. Потом положил свой кетмень на землю и упрекнул:

– Девушки, вы так много накосили, такую охапку не только человек, даже ишак не сможет поднять. Хоть себя пожалели бы, а?

– Мы не думали, что так получится. Смотрим, травы много, знай себе косили, – беспечно ответила Зульфия.

Собранную в кучу траву не смогли бы поднять даже два парня. Но девушки, в том числе и Джамиля, смотрели на Камолиддина с надеждой.

Он поднял охапку. Поднять-то поднял, но из-за тяжести ни шаг сделать, ни пошевелить руками не смог. Стоит на месте и тяжело дышит. Вены на шее парня вздулись, на висках появились капли пота. Почувствовав его состояние, Джамиля поспешила ему на помощь. Когда она ухватилась за другой конец веревки, случайно пальцами задела горячую руку Камолиддина. Сердце девушки бешено заколотилось. От волнения и смущения она чуть сознание не потеряла… Но через мгновение взяла себя в руки. Тем временем парень, собрав все силы, загрузил траву на телегу, потом глубоко вздохнул и с улыбкой посмотрел на Джамилю.

– Если бы не ваша помощь, я бы не смог поднять эту огромную охапку травы! – сказал он.

Джамиля все еще была взволнованна прикосновением к горячей руке парня. А от появившихся в его глазах искорок нежности, сердце девушки затрепетало, дышать стало тяжело.

– Нет, вы и без меня справились бы, – сказала она, потупив взгляд.

Джамиля долго еще не могла забыть то странное чувство, которое ощутила при прикосновении к горячей руке парня, и отразившуюся в его глазах глубокую нежность. Но почему-то, когда она вспоминала тот случай, то смущалась и невольно краснела. После слов Людмилы Джамиля опять вспомнила Камолиддина и его глаза, с нежностью смотревшие на нее…

Девушкам, прибывшим в училище вместе с Джамилей, стало известно о ее мастерстве в стрельбе – Людмила нечаянно услышала, как лейтенант Скворцов хвалил Джамилю перед директором школы, майором Иваном Кондратьевичем Афониным.

Курсантов раз в неделю назначали дежурить: парни убирали территорию школы и помогали на кухне, а девушки следили за порядком в административных зданиях. В тот день Людмила протирала полы в кабинете Ивана Кондратьевича, а майор и лейтенант курили в коридоре. Лейтенант снова заговорил об особенном таланте Джамили, а также о ее самообладании. Вспоминал, что, когда он воевал в Подмосковье, в своей части видел таких стрелков – снайперов, которые проявляли удивительную твердость духа и проницательность ума. А также говорил о том, что снайперы приносили очень большую пользу во время боев. «Да, ты прав!» – подтвердил его слова Иван Кондратьевич.

После этого Людмила начала по-настоящему уважать Джамилю.

– Девочки, по-моему, лучше оставить ее в покое, – сказала она. – Пусть немножко придет в себя…

Только Джамиля присела на свою кровать, как дверь открылась, и в комнату ворвалась Людмила.

– Тебя вызывает Иван Кондратьевич! – воскликнула она. – Он ждет тебя в своем кабинете.

Джамиля, поправив гимнастерку и пилотку, поспешила в кабинет начальства. У двери директора школы она снова поправила одежду. Потом, тихонько постучав, открыла дверь.

– Товарищ майор, курсант Кадырова по вашему приказанию прибыла!

Директора школы майора Афонина многие называли Иваном Кондратьевичем. Редко кто обращался к нему со словами «товарищ майор».

– Заходи, Кадырова… Ну-ка садись!

Джамиля присела на стул, стоящий возле стола Ивана Кондратьевича. Ее взгляд упал на продырявленные пулями бумаги с мишенью и подписанные на полях «курсант Д. Кадырова». Иван Кондратьевич потушил папиросу, бросил ее в пепельницу и взглянул на Джамилю.

– Слушай, курсант! Если появится возможность, отправим тебя в специальную школу. Тебе, наверное, интересно, что за школа такая? Это школа снайперов. Слышала о снайперах?

Джамиля покачала головой.

– Снайпер, это значит мудрый воин, – полушутливым, полусерьезным тоном сказал Иван Кондратьевич. – В его руках только одна винтовка Мосина. И этим оружием он может справиться с целыми взводами, с военными частями.

Джамиля раньше ничего не слышала о снайперах. Более того, она не могла представить себе, как с одной винтовкой можно противостоять целому взводу или военной части. Она подумала, что Иван Кондратьевич шутит.

– Ну что, курсант, пойдешь в школу снайперов?

– Товарищ майор, я готова служить, куда ни отправите! – сказала Джамиля.

Хотя она казалась тихоней, но когда говорила о готовности служить, ее слова звучали отчетливо. Военная жизнь начала постепенно воспитывать девушку.

– Хорошо, курсант. Иди и покажи себя во время учений.

Джамиля встала.

– Разрешите идти, товарищ майор?

– Иди!

Джамиля вышла в школьный двор. Села на деревянную скамью и задумалась. Недавно она, стараясь спрятаться от председателя Ходжаева, хотела стать медсестрой. Теперь вместо медицинской сестры из нее хотят сделать снайпера. Она не могла представить свое будущее. Вообще-то ей было все равно, кем быть – медсестрой или снайпером. Какая разница…

Глава 7

После курсов в Алма-Ате Джамилю направили в Москву, в снайперскую школу в Вешняках. Здесь она в течение трех месяцев изучала мастерство снайперского дела, а потом ее отправили на фронт.

Добраться до части было нетрудно. Девушка остановила полуторку, в кузове которой сидели красноармейцы. Сидящий рядом с водителем лейтенант спросил:

– Куда едете?

– В штаб 33-й части… Если вам по пути, возьмите меня с собой.

Лейтенант с удивлением посмотрел на Джамилю. Чернобровая, смуглая девушка с выбившимися из-под пилотки черными волосами отличалась от славянских женщин. И на медсестру не похожа, потому что у нее на плече висят винтовка в чехле и вещевой мешок. Раздавшийся из кузова веселый голос рассеял думы лейтенанта:

– Товарищ командир, было бы здорово, если бы уступили место в кабине женщине!

Лейтенант немедленно открыл дверцу и великодушно пригласил девушку в кабину:

– Товарищ боец, занимайте мое место. Мы, мужчины, можем ехать и в кузове!

Джамиля улыбнулась. Быстренько поблагодарив, она поднялась в кабину. Протянутые из кузова руки подняли лейтенанта наверх.

Когда полуторка продолжила свой путь, один из бойцов сказал:

– Товарищ лейтенант, знаете, а эта девушка – снайпер.

– Ты откуда знаешь? – удивился лейтенант.

– Она свою винтовку уложила в чехол… Где это видано, чтобы простую винтовку в чехле носили?

Лейтенант с удивлением посмотрел на кабину, в которой ехала Джамиля. В последнее время на фронтах много говорили о снайперах, особенно женщинах-снайперах…

Полуторка с трудом проходила по болотистой дороге, многие места превратились в большие лужи. Джамиля задумалась. Она вспоминала свой кишлак, своих родственников. Что они сейчас делают, как живут?

Уже прошло более шести месяцев, как она покинула дом дяди, но не написала им ни одного письма. Когда дядя провожал ее ночью в Ташкент, он настаивал: «Не пиши нам письма! Если они возбудили дело, то по обратному адресу найдут тебя!» И Джамиля боялась писать. Вот теперь, в тысячах километров от родного кишлака, она едет с винтовкой в руках по глухому лесу. Если кто-нибудь сказал бы Джамиле, что так изменится ее жизнь, ни за что не поверила бы…

Наконец, когда уже вечерело, полуторка остановилась на большой поляне, где не было видно ни домов, ни других строений.

– Чтобы добраться до 33-й части, нужно пройти через лес, – сказал водитель. – Примерно два часа пути. Постарайтесь успеть до наступления темноты. Опасно ходить по лесу ночью.

– Большое спасибо!

Джамиля вышла из машины. Лейтенант, который вернулся на свое место в кабине, сказал:

– Если доведется и мы встретимся после войны, первым делом спрошу о том, сколько черточек нарисовано на прикладе^[1] вашей винтовки!

– Постараюсь, товарищ лейтенант! – улыбнулась Джамиля.

Сидящие в кузове бойцы тоже попрощались с ней. Джамиля помахала им вслед…

Водитель был прав. Над лесом, до которого было полкилометра ходу, уже было почти темно. Джамиля быстро зашагала по тропе.

Стоял октябрь. Солнце быстро исчезало за облаками, только его легкий проблеск виднелся над кронами деревьев. Воздух здесь был чистый, приятный. Джамиля рассчитывала добраться до штаба менее чем за час.

Внезапно с западной стороны леса послышался тихий гул мотора. Джамиля остановилась и прислушалась. Да, она не ошиблась, не одна, а несколько машин едут прямо сюда. Колонна машин. Свои или немецкие? От последней мысли ее тело будто окоченело. Она ведь еще ни разу не видела немцев…

Девушка быстро скрылась среди кустов. Между тем среди деревьев показался свет фар грузовиков. Перед машинами ехали мотоциклы с колясками, а в них сидели… немецкие солдаты. Джамиля испугалась, но это состояние продолжалось недолго. Через несколько секунд она прогнала испуг и, стараясь дышать спокойно, начала думать о том, что теперь делать. Что бы ни случилось, нужно действовать хладнокровно!

Колонна машин шла по дороге, проходившей по середине леса. Джамиля пряталась на расстоянии тридцати – сорока шагов от них. Когда машины проехали, Джамиля вышла из своего укромного места и побежала… Она хотела скорее сообщить о немцах.

Наконец девушка вышла на открытую поляну, даже в темноте были заметны земляные возвышенности на ней. И вдруг совсем рядом раздался угрожающий окрик:

– Стой! Буду стрелять!

Джамиля остановилась. Повернулась туда, откуда раздался голос. Но в темноте ничего не увидела.

– Я… свои… – нерешительно за говорила она.

– Свои или нет, это сейчас проверим! – из темноты вышли два бойца с ППШ^[2] в руках и остановились возле Джамили.

– Документы!

Джамиля быстро достала письмо-направление из нагрудного кармана. Боец тщательно осмотрел бумаги. Джамиле показалось, что он двигается очень медленно. Она хотела как можно скорее попасть в штаб и сообщить о том, что видела немецкую колонну в лесу. Наконец боец вернул ей документы и приказал: «Идите за мной!»

Чтобы добраться до штаба, пришлось долго идти по извилистым окопам. Даже по ним можно было заметить, насколько широко вытянулась здесь линия фронта. Чуть поодаль стояли укрытые маскирующими сетями зенитки, темнели разнокалиберные орудия. Можно было сделать вывод, что здесь собрана большая армия.

Похожий на землянку штаб был освещен тусклой лампочкой. В узеньком отсеке сидел радист, а в сравнительно большой комнатке у стола стоял полковник Романенко и, склонившись, внимательно рассматривал карту.

Снаружи послышался голос бойца, спрашивающего разрешение войти. Полковник, не отрывая глаз от карты, сказал:

– Пусть войдут!

Джамиля отдала честь:

– Товарищ полковник! Боец Джамиля Кадырова прибыла для прохождения военной службы под вашим руководством!

Полковник посмотрел на нее. Он собирался что-то сказать, но Джамиля перебила его:

– Товарищ полковник, у меня есть срочные сведения для вас.

Романенко удивился.

– Что?

– Я… в лесу видела немецкие машины.

Полковник с сомнением посмотрел на девушку.

– Какие машины?

– В основном грузовики.

Полковник быстро приказал:

– Ну-ка, покажи по карте!

Джамиля быстро указала дорогу, где встретила грузовики. Полковник красным карандашом отметил это место и, обернувшись к двери, крикнул:

– Дежурный! Ко мне!

Вошедшему бойцу он приказал:

– Позови командира разведки! Быстро!

– Есть, товарищ полковник!

Романенко не ожидал появления немецких машин на этой территории. По сегодняшним сведениям разведки, большие силы немцев собирались в другом месте. Все ждали атаки именно с той стороны.

До появления командира разведывательной группы, еще не достигшего тридцати лет лейтенанта Сергея Боброва, в землянке воцарилось тягостное молчание. Наконец громкий голос лейтенанта прервал тишину:

– Разрешите, товарищ полковник…

– Смотри, Бобров, у нас в тылу появилась немецкая колонна, – полковник показал по карте очерченную красным карандашом территорию. – Вот здесь.

Бобров подошел к карте, посмотрел внимательно, потом вопросительно взглянул на Романенко.

– Товарищ полковник, мы днем проходили здесь…

– Колонна недавно прошла, меньше двух часов назад. Бери свою группу и проверь этот квадрат! Это – конец дороги. Если немцы действительно дойдут до этого места, мы попадем в тяжелое положение.

– Есть, товарищ полковник! Разрешите идти?

– Разрешаю!

Бобров быстро вышел. Полковник повернулся к Джамиле:

– Если сказала правду, то окажешь нам большую помощь. Сейчас соберу командиров, а ты пока устраивайся. Михайлов!

Снаружи прибежал красноармеец.

– Покажи девушке ее место. Да, еще накормите ее. А об остальном потом поговорим.