000
ОтложитьЧитал
При такой задельной плате он мог бы жить так же хорошо, но не лучше, чем прежде; потому что при цене хлеба в 4 ф. за квартер он издерживал
При цене хлеба в 4 ф. 4 шилл. 8 п., квартера, которые
По мере того как хлеб становится дороже, хлебная задельная плата уменьшается, но денежная постоянно возрастает; благосостояние же рабочего, по предыдущему предположению, остается без изменения. Но так как цена других предметов возвысится в пропорции вошедших в их состав сырых произведений, то рабочему придется платить за некоторые из них дороже. Если чай, сахар, мыло, свечи и наем жилища и не будут, вероятно, стоить ему больше, зато сало, сыр, масло, белье, обувь и одежда обойдутся ему дороже, и, след., несмотря на увеличение задельной платы, его положение сравнительно ухудшится. Мне могли бы, однако, возразить, что я рассматриваю действие задельной платы на цены, исходя из того предположения, что золото или металл, из которого чеканится монета, составляет произведение той страны, где происходят изменения задельной платы, и что выведенные мною заключения плохо согласуются с действительным положением вещей, потому что золото есть металл, приходящий к нам из-за границы. Но из того, что золото есть продукт иностранный, еще не следует, что аргумент теряет часть своего веса, так как нетрудно доказать, что последствия были бы, в конце концов и даже непосредственно, совершенно одинаковы как в том случае, когда золото добывается внутри страны, так и в том, когда оно ввозится из-за границы. Когда возвышается задельная плата, то это вообще доказывает, что увеличение богатства и капитала увеличивает спрос на труд, за чем непременно должно последовать более значительное производство товаров. Чтобы пустить в обращение это прибавочное количество товаров даже по прежней цене, потребуется более денег, более того иностранного товара, из которого чеканится монета и которого нельзя добыть иначе, как посредством ввоза. Всякий раз, что спрос на какой-нибудь предмет становится значительнее, его относительная ценность возвышается в сравнении с другими предметами, за которые он покупается. Если бы стало требоваться больше шляп, их цена возвысилась бы и в обмен за них давали бы более золота. Если бы спрос был значительнее на золото, то золото возвысилось бы, а шляпы понизились бы в цене, потому что понадобилось бы больше шляп и других вещей, чтобы купить прежнее количество золота. Но сказать в предположенном случае, что товары возвышаются вследствие возвышения задельной платы, было бы явным противоречием: ибо мы говорим, что золото возвышается в относительной ценности под влиянием спроса, а другой раз, что его относительная ценность должна понизиться вследствие возвышения цен, – эти два явления вообще несовместимые. Сказать, что цена товаров возвышается, – значит сказать, что относительная ценность денег понижается, потому что именно товары определяют относительную ценность золота. Если бы, след., цены всех товаров возросли, то иностранное золото не явилось бы на внутренний рынок для покупки таких дорогих вещей; но оно, наоборот, ушло бы из страны для приобретения сравнительно более дешевых заграничных товаров. Таким образом, ясно, что повышение задельной платы не увеличило бы цены товаров, как в том случае, когда денежный металл производится дома, так и в том, когда он производится за границей. Цены всех товаров не могут возрастать одновременно без увеличения количества монеты; этого прибавочного количества нельзя было бы произвести внутри страны, как мы уже это показали, и так же точно нельзя было бы привезти из-за границы. Для того чтобы иметь возможность купить за границей большее количество золота, необходимо, чтобы наши товары были дешевы, а не дороги. Ввоз золота и повышение цен всех других местных произведений, за которые куплено золото или которыми за него уплачено, суть явления абсолютно несовместимые. Сильно распространенное употребление бумажных денег ничуть не изменяет этого вопроса, так как бумажные деньги соответствуют или должны соответствовать ценности золота, и, след., ценность их находится под влиянием только таких причин, которые действуют и на ценность этого металла.
Итак, вот законы, определяющие задельную плату и управляющие судьбой наиболее значительной части каждого общества. Подобно всем прочим договорам, задельная плата должна зависеть от свободного и равномерного рыночного соперничества и никогда не должна подвергаться вмешательству законодателя.
Явное и непосредственное стремление законодательства о бедных находится в прямом противоречии с этими очевидными началами. Законы о бедных не только не отвечают благодетельному желанию законодателя улучшить положение одних, но, напротив того, одинаково ухудшают жизненные условия как богатых, так и бедных; вместо обогащения бедняка они рассчитаны на разорение богача, и пока наши настоящие законы будут в силе, весьма естественно, что суммы, предназначенные на содержание бедных, будут постепенно возрастать, пока не поглотят весь чистый доход страны, или, по крайней мере, все то, что правительство может нам из него оставить, за удовлетворением своих собственных неотложных потребностей в расходах на общественные цели[13].
Пагубное стремление этих законов уже не составляет тайны с тех пор, как ее разоблачило искусное перо г. Мальтуса, и все друзья бедных должны горячо желать их уничтожения. К несчастью, они установлены так давно и бедные до такой степени привыкли к их действию, что потребовалось бы много предусмотрительности и ловкости, чтобы безвредно устранить их из вашей политической системы. Все, кто относится наиболее дружелюбно к уничтожению этих законов, соглашаются в том, что нужно действовать чрезвычайно постепенно, если хотят предупредить наиболее тягостные бедствия тех, в чью пользу они были первоначально изданы.
Довольство и благосостояние бедных могут получать прочное обеспечение лишь тогда, когда под влиянием собственных или стараний, или некоторых усилий со стороны законодательства возрастание числа бедных подвергнется ограничениям и ранние и непредусмотрительные браки сделаются менее многочисленными, – это составляет истину, не допускающую сомнения. Система законодательства о бедных действовала в совершенно противоположном смысле. Она сделала всякое воздержание излишним и оказывала поощрение предусмотрительности, предлагая ей часть вознаграждения, принадлежащего благоразумию и трудолюбию[14].
Природа бедствия указывает на средство исцеления. Ограничивая постепенно круг действия законов о бедных, внушая бедным понятия о значении независимости, показывая им, что они не должны более рассчитывать на помощь систематической или случайной благотворительности и что благоразумие и предусмотрительность не только полезны, но и выгодны, можно будет постепенно достигнуть более прочного и полезного порядка вещей.
Всякое изменение закона о бедных, не имеющее последней целью его уничтожения, не заслуживает ни малейшего внимания, и тот, кто укажет для этого самые верные и наименее насильственные средства, будет лучшим другом бедных и человечества. Нельзя уменьшить зло, возвышая каким-нибудь отличным от настоящего способом размер суммы для содержания бедных. Если бы величина фонда возросла или если бы он был взят в виде общего налога со всей страны, как это недавно предлагали, то это не только не было бы улучшением, но еще более увеличило бы бедствия, от которых мы хотим избавиться. Нынешний способ взимания и употребления этого фонда способствовал смягчению его пагубных последствий. Каждый приход взимает отдельную сумму для содержания своих бедных. При таком порядке вещей является более интереса в уменьшении уровня налога, и цель эта оказывается более достижимою, чем было бы при взимании общего фонда со всего королевства для вспомоществования бедным. Приход гораздо более заинтересован в бережливом взимании и бережливой раздаче сбережений, так как всякое сбережение есть прямая выгода его, чем если бы сотни других приходов разделяли его с ним.
Именно этой причине следует приписать то обстоятельство, что законы о бедных не поглотили еще всего чистого дохода страны: только строгости, с какою исполняются эти законы, мы обязаны тем, что они не сделались притеснительными свыше меры. Если бы закон обеспечивал каждому бедному средства содержания и если бы вспомоществований было достаточно для доставления достаточно удобной жизни, то на основании теории можно было бы ожидать, что все прочие налоги, взятые вместе, стали бы легки в сравнении с одним налогом для бедных. Закон тяготения не имеет большей достоверности, чем положение, что законы о бедных стремятся превратить богатство и силу в бедность и слабость, заставить человека отказаться от всякого труда, который не имел бы единственною целью доставить пропитание, уничтожить всякие умственные различия и занять ум единственно заботою об удовлетворении потребностям тела, пока наконец все классы не сделались бы добычею всеобщей бедности. К счастью, эти законы были в силе в эпоху возрастающего благоденствия, в продолжение которой капитал для содержания труда увеличивался правильно и когда возрастание и народонаселения имело естественный стимул. Но если бы наши успехи сделались медленнее, если бы мы достигли неподвижного состояния, от которого, я надеюсь, мы еще очень далеки, тогда гибельная природа этих законов стала бы более явственна и опасна; и в этом случае уничтожение их встретило бы еще более препятствий и затруднений.
Глава VI. О прибыли
Показав, что прибыль с капитала сохраняет известное соотношение в различных отраслях и имеет стремление изменяться в одинаковой степени в одном и том же направлении, мы должны еще рассмотреть, в чем состоят причины постоянных изменений в уровне прибыли и соответствующих им постоянных изменений в уровне процентов.
Мы видели, что цена хлеба[15] определяется количеством труда, потребным на его производство, вместе с тем количеством капитала, которое не приносит ренты. Мы видели также, что цены всех мануфактурных товаров возвышаются или падают, смотря по большему или меньшему количеству труда, необходимому на их производство. Как фермер, обрабатывающий тот разряд почвы, который установляет цену, так и фабрикант, производящий товары, не жертвуют ни малейшею частью своего продукта в пользу ренты. Вся меновая ценность их произведений распадается только на две части: одна образует прибыль на капитал, другая – вознаграждение за труд.
Если предположить, что хлеб и мануфактурные товары продаются всегда по одной и той же цене, то прибыль будет высока или низка смотря по тому, будет ли высока или низка задельная плата. Но если бы хлеб возвысился в цене вследствие увеличения количества труда на его производство, то эта причина не увеличила бы цены мануфактурных товаров, на производство которых не требуется прибавочного труда. Если поэтому задельная плата продолжает оставаться без изменения, то и прибыль фабрикантов не изменится; но если задельная плата возвышается совместно с возрастанием цены хлеба, что составляет неизбежное явление, то прибыль их необходимо упадет.
Если фабрикант продает свои товары всегда по одной и той же цене, напр. по 1000 ф., то прибыль его зависит от цены труда, необходимого на их производство. Прибыль его будет менее значительна, когда задельная плата поднимется до 800 ф., нежели в том случае, когда она составит только 600 ф. Итак, в том отношении, в каком возвышается задельная плата, падает прибыль. Но когда возвышается цена сырых произведений, то можно спросить, не получает ли фермер, в конце концов, прежней прибыли, хотя бы расход его на задельную плату и возрастал? Разумеется, нет, так как не только наравне с фабрикантом он выдает более значительную задельную плату каждому из рабочих, которых употребляет в дело, но он принужден, сверх того, или платить ренту, или давать занятия прибавочному числу рабочих, чтобы получить прежнее количество продукта; и возвышение цены сырых произведений будет соответствовать лишь этой ренте или этому прибавочному числу рабочих и не вознаградит фермера за возвышение задельной платы.
Если как фабрикант, так и фермер располагали трудом 10 рабочих за годичную плату, которая возросла бы от 24 до 25 ф., то вся сумма, которую израсходует каждый из них, составят 250 ф. вместо 240. Такова, однако, вся совокупность излишних издержек, которые должен нести фабрикант для получения прежнего количества продуктов; но фермер новой земли будет, вероятно, поставлен в необходимость нанять одним рабочим более и, след., заплатить лишних 25 ф. задельной платы, а фермер старой земли, быть может, принужден будет заплатить точно такой же излишек в 25 ф. в виде ренты; ибо без такой прибавки труда не возвысится хлеб и не возрастет рента. Итак, один из них заплатит 275 ф. одной задельной платы, другой столько же ренты и задельной платы вместе; каждый израсходует 25 фунтами больше, нежели фабрикант: за эти добавочные 25 ф. фермер вознаграждается возвышением цены своих произведений; и поэтому прибыль его остается в соответствии с прибылью фабриканта. Так как это предположение очень важно, то я постараюсь еще более выяснить его.
Мы показали, что на первых ступенях общественного развития как доля землевладельца, так и доля рабочего в меновой ценности произведений земли весьма незначительна и что она увеличивается по мере возрастания богатства и увеличения затруднений при снабжении пищей. Мы показали также, что хотя ценность доли рабочего увеличивается вследствие возвышения ценности средств существования, но что в действительности доля его уменьшается, между тем как доля землевладельца не только возвышается в ценности, но увеличивается и в количестве.
Количество произведений почвы, остающееся за удовлетворением землевладельца и рабочего, необходимо принадлежит фермеру и составляет прибыль в его капитал. Но можно утверждать, что хотя, по мере успехов общества, относительная доля фермера в произведениях и уменьшается, однако же, в соответствии с возвышением ценности произведения, он тем не менее должен получать, подобно землевладельцу и рабочему, более значительную ценность.
Могут, напр., сказать, что когда хлеб поднимается от 4 до 10 ф., то 180 квартеров, полученные с почвы лучшего качества, должны быть проданы за 1800 ф. вместо 720 и что поэтому, хотя и нетрудно доказать, что землевладелец и рабочие приобретут больше ценности в виде ренты и задельной платы, но что тем не менее и ценность прибыли фермера должна также возрасти. Но это невозможно, как я сейчас постараюсь доказать.
Прежде всего, цена хлеба возвышается только в соответствии с увеличением затруднений при добывании его на почве худшего качества.
Было уже замечено, что если труд 10 человек на почве известного качества доставляет 180 квартеров пшеницы и ценовая ценность ее простирается до 4 фунтов за квартер, т. е. всего до 720 ф., и если труд других, прибавочных 10 рабочих на той же самой или на другой почве даст лишь 170 лишних квартеров, то пшеница поднимется от 4 ф. до 4 ф. 4 шилл. 8 п., так как 170: 180 = 4 ф.; 4 ф. 4 шилл. 8 п. Иными словами, так как в одном случае для получения 170 кварт, необходим труд 10 человек, а в другом только труд 9,44, то возвышение должно быть в пропорции 9,44: 10, или 4 ф.: 4 ф. 4 ш. 8 п. Тем же путем может быть показано, что если бы труд 10 прибавочных рабочих произвел только 160 кварт, хлеба, то цена поднялась бы до 4 ф. 10 шилл.; если бы только 150, то она достигла бы 4 ф. 16 шилл. и т. д.
Но когда с почвы, не платящей ренты, получается 180 квартеров и когда цена квартера 4 ф., то хлеб продается за 720 ф.
А когда из почвы, не приносящей ренты, извлекается 170 кварт и когда цена квартера достигает 4 ф. 4 шилл. 8 п., то хлеб все-таки продается за 720 ф.
Точно так же 160 квартеров по 4 ф. 10 шилл. дадут 720 ф. 150 квартеров по 4 ф. 16 шилл. принесут те же 720 ф.
Теперь очевидно, что если из этой одинаковой суммы фермер в одну эпоху обязан уплачивать такую задельную плату, которая определяется ценою хлеба в 4 ф., а в другую эпоху – более высокими ценами, то уровень его прибыли уменьшается в соответствии с увеличением хлебных цен.
Итак, мне кажется, в этом случае показано ясно, что увеличение цены хлеба, возвышающее денежную надельную плату рабочего, понижает денежную ценность прибыли фермера.
Но и положение фермера старой и лучшей почвы нисколько не различается от упомянутого; он точно так же станет расходовать больше на задельную плату, и, как бы ни была высока цена его произведений, он ни в каком случае не получит более 720 ф. для раздела с прежним числом своих рабочих; и так, в той же пропорции, в какой последние получат больше, он удержит в свою пользу меньше.
Когда цена хлеба была 4 ф., то 180 кварт сполна принадлежали земледельцу и он продавал их за 720 ф. Когда хлеб возвысился до 4 ф. 4 шилл. 8 п., то из 180 кварт он должен был платить эквивалент 10 кварт в виде ренты, след., остальные 170 квартеров приносили ему не более 720 ф. Когда хлеб поднялся затем до 4 ф. 10 шилл., он уплачивал в качестве ренты 20 кварт, или их ценность, и, следовательно, оставлял за собою только 160 кварт, которые приносили ему ту же сумму – 720 ф.
Отсюда можно видеть, что, каково бы ни было возвышение цены хлеба вследствие необходимости употреблять больше труда и капитала для получений прибавки к существующему количеству произведений, ценность такого увеличения всегда будет покрываться увеличением ценности ренты или употребленного в дело труда, так что продается ли хлеб по 4 ф., по 4 ф. 10 шилл. или по 5 ф. 2 шилл. 10 п., во всяком случае, фермер за уплатой ренты получит одну и ту же действительную ценность. Мы видим, таким образом, что составляет ли продукт, принадлежащий фермеру, 180, 170, 160 или 150 квартеров, он всегда получает за него одну и ту же сумму – 720 ф., так как цена возрастает в обратном отношении к количеству.
Таким образом, ясно, что ренту всегда уплачивает потребитель и никогда – фермер: если бы последний получал постоянно 180 кв. с нанимаемой им земли, то при возвышении цены он удерживал бы в свою пользу ценность меньшего количества и отдавал бы своему землевладельцу ценность большего количества; но вычет должен быть таков, чтобы фермеру всегда оставалась одна и та же сумма – 720 ф.
Мы видим, сверх того, что между прибылью и задельной платой постоянно должна быть распределяема одинаковая сумма – 720 ф. Если ценность сырых произведений почвы превосходит эту сумму, то излишек, как бы он ни был велик, принадлежит ренте. Если нет вовсе такого излишка, то нет и ренты. Возвышаются или падают задельная плата или прибыль, во всяком случае, и та, и другая выплачиваются из суммы 720 ф. С одной стороны, прибыль никогда не может подняться так высоко, чтобы поглотить такую часть этих 720 ф., что не останется достаточного количества для снабжения рабочих необходимыми предметами потребления; с другой стороны, никогда не может подняться так высоко задельная плата, что не останется никакой части из этой суммы на долю прибыли.
Итак, и сельскохозяйственная, и мануфактурная прибыль уменьшается одинаково вследствие увеличения цен сырых произведений, если оно сопровождается возвышением задельной платы[16]. Если фермер не получает прибавочной ценности за хлеб, остающийся у него за вычетом ренты, если не получает большей ценности фабрикант за свои произведения и если как тот, так и другой должны выплачивать более значительную ценность в качестве задельной платы, то может ли быть яснее доказано какое-нибудь положение, чем то, что прибыль должна падать при возвышении задельной платы?
Тем не менее для фермера существует решительная выгода удерживать на низком уровне ренту, или скорее естественную цену произведений, хотя сам он не платит ренты землевладельцу, так как она всегда установляется ценою произведений и неизменно падает на потребителя. В качестве потребителя сырых произведений и таких предметов, в состав которых входят сырые произведения, подобно всем прочим потребителем, он имеет выгоду в поддержании низкой цены. Но высокая цена хлеба, называющая влияние на задельную плату, касается его всего более. С каждым возвышением цены хлеба он должен выплачивать из одной и той же неизменной суммы – 720 ф. – прибавочную часть в качестве задельной платы тем 10 рабочим, которых, согласно нашему предложению, он постоянно употребляет в дело. Мы видели в главе о задельной плате, что последняя неизменно возвышается при возрастании цены естественных произведений. Приняв в основание приведенный там расчет, мы видим, что при цене хлеба в 4 ф. за квартер задельная плата составляла бы 24 ф. в год.
Из неизменной суммы в 720 ф., подразделяемой между рабочими и фермерами,
а если предположить, что первоначальный капитал фермера был 3000 ф., то прибыль его, будучи равна 480 ф., в первом случае составит 16 %. При понижении прибыли до 473 ф. она достигнет 15,7 %.
Но уровень прибыли должен понизиться еще более, потому что, как следует помнить, капитал фермера состоит большею частью из сырых произведений, каковы запасы хлеба и сена, несмолотые пшеница и ячмень, лошади и коровы, которые возвысятся в цене при увеличении цены продуктов. Прибыль его сама по себе понизится от 480 до 445 ф. 15 шилл.; но если по причинам, которые я только что изложил, капитал его увеличился от 3000 до 3200 ф., то уровень прибыли его при цене хлеба в 5 ф. 2 шилл. 10 п. был бы ниже 14 %.
Если бы мануфактурист употребил также 3000 ф. на фабрику, то вследствие возвышения задельной платы капитал его должен увеличиться, чтобы дело могло продолжаться. Если прежде товар его продавался по 720 ф., то и впредь он будет сбываем по той же цене; но задельная плата, достигавшая прежде 240 ф., возвысится до 274 ф. 5 шилл., когда хлеб будет продаваться по 5 ф. 2 шилл. 10 п. В первом случае фабрикант будет иметь 480 ф. прибыли с 3000 ф., во втором же только 445 ф. 15 шилл. прибыли с более значительного капитала, и, след., прибыль его будет соответствовать изменившемуся уровню прибыли фермера.
Существует лишь незначительное количество продуктов, на которое вовсе не распространялось бы возвышение цен сырых произведений, потому что в состав большей части их входит сырой материал почвы. Хлопчатобумажные продукты, холст и сукно поднимаются в цене вместе с хлебом; но они поднимаются в цене вследствие увеличения количества труда, обращенного на сырой материал, из которого они изготовлены, а отнюдь не вследствие того, что фабрикант должен был больше заплатить рабочим, которых употребил в дело при их производстве.
Продукты всегда возвышаются потому, что на них тратится больше труда, а не потому, что возвышается ценность затраченного на них труда. Бриллианты и продукты из железа, платины или меди не возвысились бы именно потому, что в производство их вовсе не входят сырые произведения почвы.
Могут сказать, что я принял за доказанное, будто вместе с ценами сырых произведений возвышается и денежная задельная плата, но что это отнюдь не представляет необходимого последствия, ибо рабочие могут довольствоваться и меньшим достатком. Справедливо, что задельная плата могла находиться сначала на высоком уровне и подвергнуться затем некоторому понижению. Если это так, то упадок прибыли должен быть затруднен; но невозможно понять, как может денежная цена труда падать или оставаться без изменения при постепенно вырастающей цене предметов необходимости: поэтому можно принять за правило, что при обыкновенных обстоятельствах в цене необходимых предметов не может произойти никакого прочного возвышения без того, чтобы за ним не последовало или ему не предшествовало возвышение задельной платы.
Действие на прибыль оставалось бы то же самое или почти то же самое, если бы произошло какое-нибудь возвышение цены тех или других предметов необходимости, за исключением пищи, на которые расходуется задельная плата. Необходимость, в которую поставлен рабочий, уплачивать более высокую цену на такие предметы принудила бы его требовать большего вознаграждения; а то, что возвышает задельную плату, неизбежно уменьшает прибыль. Но если возвышается цена шелковых товаров, бархата, мебели и других продуктов, в которых рабочий не нуждается, и возвышается вследствие увеличения количества труда, затраченного на них, то разве это не коснется прибыли? Разумеется, нет, потому что на прибыль, кроме возвышения задельной платы, ничто не может оказывать влияния; шелковые товары и бархат не потребляются рабочим и поэтому не могут возвышать задельной платы.
Следует помнить, что я говорю о прибыли вообще. Я заметил уже, что рыночная цена товара может превзойти естественную или необходимую цену его настолько, насколько продукт произведен в меньшем количестве, чем это требуется новым спросом. Но это, однако же, не более как временное явление. Высокая прибыль с капитала, обращенного на производство этого продукта, естественно привлечет в эту отрасль другой капитал, и как скоро он будет доставлен в требуемом количестве и количество продукта достаточно возрастет, то цена его понизится и прибыль этой отрасли станет соответствовать общему уровню прибыли. Понижение всеобщего уровня прибыли отнюдь не бывает несовместимо с частичным возвышением прибыли в отдельной отрасли. Именно неравенство прибыли и перегоняет капитал из одного предприятия в другое. В то время как общая прибыль находится в периоде упадка вследствие возвышения задельной платы и увеличения трудности снабдить предметами потребления возрастающее население, прибыль фермера может стоять в течение непродолжительного промежутка времени выше прежнего уровня. Точно так же может быть на известное время дан какой-нибудь необыкновенный толчок какой-либо отдельной отрасли иностранной или колониальной торговли. Но допущение этого явления ни в каком случае не уменьшает значения теории, что прибыль зависит от высокой или низкой задельной платы, задельная плата – от цены необходимых предметов потребления, а цена предметов потребления главным образом от цены пищи, потому что все остальные вещи могут большей частью возрастать безгранично.
Следует также заметить, что рыночная цена беспрерывно изменяется, и главным образом в соответствии со сравнительным состоянием спроса и предложения. Хотя сукно предлагается по 40 шилл. за ярд и может при этом давать обыкновенную прибыль, но оно может подняться до 60–80 шилл. благодаря общей перемене моды или по какой-нибудь другой причине, внезапно и неожиданно возвышающей спрос или уменьшающей предложение его. Производители сукна будут получать в течение известного времени необыкновенно большую прибыль, но капитал естественно станет притекать в эту отрасль до тех пор, пока спрос и предложение опять не придут в свое обычное равновесие, когда цена сукна снова упадет до 40 шилл. – естественной и необходимой цены его. Таким же образом хлеб может до того возвышаться при каждом увеличении спроса, что станет приносить фермеру прибыль больше обыкновенной. Если есть при этом в запасе много плодородной земли, то цена хлеба снова упадет до первоначального своего размера, после того как будет употреблен в дело потребный на его производство капитал и прибыль снова будет не больше прежней; но если нет излишка плодородной земли, если на производство лишней потребности в хлебе необходимо более чем обыкновенно капитала и труда, то цена хлеба не понизится до своего предыдущего уровня. Естественная цена его возвысится, и вместо того чтобы продолжать получать более значительную прибыль, фермер увидит себя в необходимости довольствоваться низшим уровнем ее, что составляет неизбежное последствие возвышения задельной платы, причиненного возрастанием цен предметов необходимости.
Итак, прибыль имеет естественное стремление понижаться, потому что при прогрессивном движении богатства и общества требуемая прибавка пищи получается посредством пожертвования все большего и большего количества труда. Этому стремлению, этому тяготению прибыли препятствуют, к счастью, от времени до времени улучшения в устройстве машин, употребляемых в производстве предметов необходимости, точно так же как и открытия в сельскохозяйственной науке, которые дают нам возможность уменьшать на известную часть необходимый прежде труд и, след., понижать цену предметов первой необходимости для рабочего. Возвышение цены предметов необходимости и задельной платы имеет, однако, также свои границы, ибо, коль скоро задельная плата становится равна (см. предыдущий пример) всей выручке фермера – 720 ф., – то прекращается и накопление капитала, так как при подобных условиях ни один капитал не может давать никакой прибыли и не будет требоваться увеличения труда, а след., и население достигнет своего высшего пункта. В действительности уже задолго до этой эпохи низкий уровень прибыли остановит всякое накопление капитала и почти весь продукт страны, за вычетом платы рабочим, станет собственностью землевладельцев, сборщиков десятины и налога.
Таким образом, принимая предыдущий весьма неточный расчет за основание новых вычислений, мы видим, что как скоро хлеб продается по 20 ф. за квартер, весь чистый доход страны поступает в распоряжение землевладельца, так как при подобных условиях на производство 30 квартеров необходимо столько же труда, сколько первоначально было нужно на производство 180 кварт, ибо 20 ф.: 4 ф. = 180: 36. Итак, фермер, производивший 180 квартеров (при том условии, что существовало бы нечто подобное, так как старый и новый капитал, израсходованные на почву, слились бы между собою до такой степени, что было бы совершено невозможно провести между ними различие), про-дал бы
причем не остается больше ничего на долю прибыли. Я принимаю, что по цене в 20 ф. каждый из рабочих продолжал бы ежегодно потреблять
3 квартера, т. е. всего на сумму… 60 ф.
и что на другие предметы он расходовал бы… 12 ф.
след., на каждого рабочего приходилось бы… 72 ф.
а десять рабочих обошлись бы в год… 720 ф.
Всеми этими вычислениями я желал лишь уяснить основной закон, и едва ли необходимо замечать, что все цифры взяты мною совершенно случайно и единственно в качестве примерных. Результаты получились бы в сущности те же самые, хотя и отличные по размерам, если бы я самым точным образом определил различие в числе рабочих, которое необходимо для получения последовательных количеств хлеба, требуемых возрастающим населением, количество, потребляемое семейством рабочего и т. д., и т. д. Цель моя состояла в упрощении предмета, и потому я оставил также без внимания возвышение цен других потребностей, кроме пищи рабочих, возвышение, которое должно быть следствием увеличения ценности сырого материала, входящего в них составною частью, и которое с течением времени еще более возвышало бы задельную плату и понижало бы прибыль.
- Фиаско
- Гэм
- Тетушка Хулия и писака
- Мерзейшая мощь
- Переландра
- Фиеста
- Эндимион
- Престиж
- Маленькая хозяйка Большого дома
- Хождение Джоэниса
- Размышления о гильотине
- Зима тревоги нашей
- Фамильная честь Вустеров
- Квартал Тортилья-Флэт
- Война миров
- Смерть в кредит
- Человек в лабиринте
- Если однажды зимней ночью путник…
- Дочь времени
- Райские пастбища
- Когда я умирала
- Доводы рассудка
- Золотая Чаша
- Осквернитель праха
- Осколки чести
- Железная пята
- Сирены Титана
- Завтрак для чемпионов
- Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Т. I
- Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Т. II
- Нищий, вор
- Невидимые города
- Заводной апельсин
- Зримая тьма
- Футурологический конгресс
- Сумма технологии
- Былое Иакова
- Избранник
- Признания авантюриста Феликса Круля
- Солярис
- Посмертные записки Пиквикского клуба
- Приключения Оливера Твиста
- Тайна Эдвина Друда
- Портрет художника в юности
- Бойня №5
- Галапагосы
- Колыбель для кошки
- Малый не промах
- Эдем
- Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал…
- Демиан
- Мост
- Жизнь двенадцати цезарей
- Миссис Дэллоуэй
- Дом с привидениями
- Игра в бисер
- Наследники
- Опрокинутый мир
- Степной волк
- Петер Каменцинд
- История
- Дживс, вы – гений!
- Контрапункт
- Гений и богиня
- Бесы Лудена
- Обезьяна и сущность
- Серое Преосвященство: этюд о религии и политике
- Калевала
- Ваш покорный слуга кот
- Тысячекрылый журавль
- Тысяча благодарностей, Дживс!
- Машина пространства
- Кольцо царя Соломона
- Возвращение со звезд
- На маяк
- Сердце – одинокий охотник
- Песнь о Нибелунгах
- Голод
- Голем
- Трое на четырех колесах
- Глас Господа
- «Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства
- Больше чем люди
- Люси Краун
- И после многих весен
- Бильярд в половине десятого
- Вершина холма
- Где ты был, Адам?
- Дом без хозяина
- Современная комедия
- Воронья дорога
- Тереза Дескейру
- Всем стоять на Занзибаре
- Умм, или Исида среди Неспасенных
- Тошнота
- Стена
- Мухи. Затворники Альтоны
- Почтительная потаскушка
- Ставок больше нет
- Орландо
- Ваша взяла, Дживс!
- Этот неподражаемый Дживс
- Шаги по стеклу
- Город
- Карманный оракул
- Девяносто третий год
- Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики
- Допустимые потери
- Звездные дневники Ийона Тихого (сборник)
- Радость поутру
- Непобедимый
- Жизнь
- Рассказы о пилоте Пирксе (сборник)
- Расследование
- ГОЛЕМ XIV
- Под сетью
- Мандолина капитана Корелли
- Последнее лето Клингзора
- Исповедь
- Апология истории
- На мраморных утесах
- Посоветуйтесь с Дживсом!
- Так держать, Дживс! (сборник)
- Тетки – не джентльмены
- Держим удар, Дживс!
- Что-нибудь эдакое
- О природе вещей
- Мысли
- Прекрасные и обреченные
- Так говорил Заратустра
- Незнакомка из Уайлдфелл-Холла
- Пол и характер
- Письма к друзьям
- Праздник, который всегда с тобой
- Остров доктора Моро. Первые люди на Луне (сборник)
- Восстание масс
- Воспоминания Адриана
- Доктор Фаустус
- Возраст зрелости
- Сны Эйнштейна
- Носорог
- Мистер Эндерби. Взгляд изнутри
- Галлюцинации
- Записки о Галльской войне
- Нравственные письма к Луцилию
- Из замка в замок
- Происхождение семьи, частной собственности и государства
- 1985
- Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ
- Жестокий век
- О дивный новый мир
- Остров
- Двери восприятия. Рай и ад
- Политика
- Скотный Двор. Эссе (сборник)
- Диалоги. Апология Сократа
- Семя желания
- Белый Клык. Зов предков (сборник)
- Ярмарка тщеславия
- Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов (сборник)
- Квартал Тортилья-Флэт. Консервный ряд (сборник)
- Зима тревоги нашей
- Государство
- Странная история доктора Джекила и мистера Хайда (сборник)
- Воришка Мартин
- Зов Ктулху (сборник)
- Афоризмы житейской мудрости
- Бегство от свободы
- Солнечные берега реки Леты (сборник)
- Гобсек. Отец Горио (сборник)
- Мифы Ктулху (сборник)
- Психология масс и анализ человеческого «я» (сборник)
- История западной философии. Том 1
- История западной философии. Том 2
- Сиддхартха. Путешествие к земле Востока (сборник)
- Время должно остановиться
- Ромео и Джульетта. Отелло (сборник)
- Эмма
- Привет, Америка!
- Охотники за микробами
- Наедине с собой. Размышления
- Мартовские иды. Мост короля Людовика Святого (сборник)
- Время-не-ждет
- Логико-философский трактат
- Возвращение в дивный новый мир
- Север и Юг
- Я захватываю замок
- Долгая долина
- M/F
- Времетрясение
- Конец детства
- Мудрая кровь
- Корпорация «Бог и голем» (сборник)
- Сонная Лощина
- Почтальон всегда звонит дважды (сборник)
- Шерли
- Любовь к жизни (сборник)
- Похвала глупости
- Цезарь и Клеопатра (сборник)
- Ночной полет (сборник)
- Приключения Шерлока Холмса. Возвращение Шерлока Холмса
- Фейнмановские лекции по физике. Современная наука о природе
- Слова
- Гертруда
- Король Лир. Антоний и Клеопатра (сборник)
- Метафизика
- Этюд в багровых тонах. Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе
- Антихрист. Ecce Homo. Сумерки идолов
- Отсрочка
- Смерть в душе
- Ужасные дети. Адская машина
- Тихий американец
- Логика
- Сингулярность
- Женщина-левша
- Крэнфорд
- Одинокий мужчина
- Двойная спираль
- Руководство для желающих жениться
- Групповой портрет с дамой
- О науке и искусстве
- Письмо незнакомки
- Счастливчики
- Дары волхвов
- Своя комната
- Собака Баскервилей. Долина Страха
- Дао дэ Цзин
- Письма к молодому поэту
- Выбор Софи
- Нарцисс и Златоуст
- Я и Оно
- Двадцать четыре часа из жизни женщины
- Архетипы и коллективное бессознательное
- Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер
- Синяя борода
- Матерь Тьма
- Неведомый шедевр
- Мир как воля и представление
- Цветы зла
- О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов
- Последний день приговоренного к смерти
- Время – деньги. Автобиография
- Принципы коммунизма. Манифест Коммунистической партии
- Советы молодому ученому
- Чрево Парижа
- Степфордские жены
- Феномен самости
- Этика
- Страстная мечта, или Сочиненные чувства
- Сага о Форсайтах
- Кошка на раскаленной крыше. Стеклянный зверинец
- Прощай, Берлин
- Охота
- Критика способности суждения
- Мария Антуанетта. Портрет ординарного характера
- Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной
- Некрономикон. Книга запретных тайн
- Росхальде
- Законы
- Алая чума. До Адама
- Психопатология обыденной жизни
- Кентервильское привидение
- Античная комедия
- Нищета философии
- Серебряные коньки
- Последний магнат
- Учение о цвете
- Хижина дяди Тома
- Дневник незнакомца
- Полковнику никто не пишет
- Охота на Снарка. Пища для ума
- Ночлег Франсуа Вийона
- О боли, горе и смерти
- Энеида
- Ворота Расёмон
- Искусство побеждать в спорах. Мысли
- Насморк
- Сильна как смерть
- Первый человек
- Сердце тьмы
- Избранные речи
- Его прощальный поклон. Архив Шерлока Холмса
- Хендерсон – король дождя
- Нераскрытая самость
- Германт
- О психологии бессознательного
- Курортник
- Миссис Крэддок
- Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта
- Алая буква
- Счастливая смерть
- Супружество как точная наука
- Музыкальная поэтика. В шести лекциях
- Доказательство бытия Бога
- Феноменология духа
- Тайна поместья Горсторп
- О душе
- Грозовой перевал
- Книга пяти колец
- Голоса летнего дня
- Правила социологического метода
- Фокус-покус
- Тибетская книга мертвых
- Признания Ната Тернера
- Лютый Зверь. Игра. Джон – Ячменное Зерно
- Аргонавтика
- В стране водяных
- Падение
- Трактат о человеческой природе
- Фома. Франциск. Ортодоксия
- Где бы ты ни был
- О государстве
- Маленькие женщины
- Отель с привидениями
- Царство Небесное силою берется
- Воспитание чувств
- Жизнеописания
- Диалоги об Атлантиде
- Лунный камень
- История свечи
- Роза и семь братьев
- Изгнание и царство
- Корабль привидений и другие истории
- Арсен Люпен
- Очерки по теории сексуальности
- 1984
- Беседы
- Дело совести
- Вешние воды
- Дочь Монтесумы
- Две твердыни
- Мастер Страшного суда
- Табакерка из Багомбо
- Пьяный корабль
- Слепец в Газе
- О скоротечности жизни
- Изнанка и лицо. Брачный пир. Лето
- Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном
- Наоборот
- Маракотова бездна
- Сэндитон
- Дорога в никуда
- Проблемы души нашего времени
- Жизнь пчел. Разум цветов
- Спящий просыпается
- Сокровище семи звезд
- Генеалогия морали. Казус Вагнер
- Перелетные свиньи. Рад служить
- Сказания Древней Японии
- Настигнут радостью. Исследуя горе
- Ошибка мертвого жокея
- Под маской
- Смятение чувств
- Мертвая комната
- Подарок от Гумбольдта
- Случайность и необходимость
- Волны. Флаш
- Апология математика
- О психоанализе
- Психопатология обыденной жизни. О сновидении
- Ангел западного окна
- Сатирикон
- Страшные Соломоновы острова
- Теория нравственных чувств
- Революция надежды
- История
- Десять дней, которые потрясли мир
- Маленькая принцесса
- Фиолетовый сон
- Анабасис
- Личность и государство
- Рубаи
- Чарующий апрель
- Осень патриарха
- Опыт закона о народонаселении
- Начала политической экономии и налогового обложения
- Комната с привидениями
- Записки врача общей практики
- Приключения Оги Марча
- Наука жить
- Колокол
- Реальное и сверхреальное
- Ворон
- Экономическо-философские рукописи 1844 г.
- Маленькие женщины
- О свободе воли. Об основе морали
- Формирование общественного мнения
- Самый богатый человек в Вавилоне
- Старшая Эдда
- Тотем и табу. Будущее одной иллюзии
- Мера всех вещей
- Дублинцы
- Флатландия
- Тайна семьи Фронтенак
- Философия права
- Фиалка Пратера
- Повесть о прекрасной Отикубо. Повесть о старике Такэтори
- Кармилла
- Категории. Об истолковании
- Человек из очереди
- Пагубная самонадеянность
- Непобежденные
- Мадонна в черном
- Эвмесвиль
- Проблемы метода
- Провокация
- Хорошие жены
- Творческая эволюция
- Неведомому Богу
- Легенды о Христе
- Стратегемы
- Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка
- Зверобой
- Возвращение Арсена Люпена
- Основы метафизики нравственности
- Под сенью сакуры
- Юность Розы
- Психология западной религии
- Человек в черном
- Страдания юного Вертера
- Письма к Милене
- Триумф и трагедия Эразма Роттердамского0
- Рождение трагедии из духа музыки
- Неестественная смерть
- Скафандр и бабочка
- Черный тюльпан
- Растревоженный эфир
- Стадный инстинкт в мирное время и на войне
- О граде Божием
- Тайная история Изабеллы Баварской
- Мистер Скеффингтон
- Жизнь и ее модели
- Удачи капитана Блада
- Ворота Расёмон
- О добывании огня
- Книга чая
- Вербное воскресенье
- Кентервильское привидение
- Бегство от волшебника
- Общественное мнение
- Кнульп
- Выбор
- Я жизнью жил пьянящей и прекрасной…
- Кармен
- Чёрный монах
- Инстинкт и бессознательное
- Беседа с богом странствий
- Тридцать лет, которые потрясли физику
- Первая любовь
- Спартак
- Шиллинг на свечи
- Письма молодого врача. Загородные приключения
- Матерь
- Пропаганда
- Короткое письмо к долгому прощанию
- На каждом шагу констебли
- Лунная пыль
- Ночные крылья
- Люди как боги
- Мизантроп. Скупой. Школа жен
- Жюстина, или Несчастья добродетели
- Отдаленное зеркало: пагубный XIV век
- Пески Марса
- Беовульф
- Любовь и дружба
- Культура и ценность. О достоверности
- История с узелками
- Вырождение
- Венеция – это рыба. Новый путеводитель
- Житейские воззрения кота Мурра
- Максимы
- Смерть по объявлению
- Человек недостойный
- Проблема Аладдина
- Звездные часы человечества
- Змеиный перевал
- Оплот
- Скептические эссе
- Луна над горой
- Каллокаин
- Закат Европы. Образ и действительность. Том 1
- Мысли. С комментариями и иллюстрациями
- Как стать леди
- Золотой осел
- Человек, вернувшийся издалека
- Баллада Редингской тюрьмы
- Заживо погребенные
- Властитель человеков
- Духи Дамы в черном
- Великий крестовый поход
- Маленькие мужчины
- Троецарствие. Том 2
- Троецарствие. Том 1
- Наука любви