000
ОтложитьЧитал
Глава 1. Начало
Он летел в темноте. Нет – в ТЕМНОТЕ! Он не знал кто он или что он. Просто сгусток чего-то непонятного. Он чувствовал, что вокруг полно таких же сгустков и все они устремлялись в одну сторону плотным потоком.
Внутри нарастал протест: « Я- это не все! Я сам по себе. Господи, что это, где это я?» И поспешно стал выгребать (непонятно как) в сторону от основного потока. Темнота стала вязкой, тянула назад, но он трепыхался все сильнее и сильнее. И вдруг как пробка от шампанского (откуда я это знаю?) вылетел куда-то. Куда?
Берег какой-то речки. Мост. На другом берегу видны строения. Все призрачное, но странно знакомое. Послышался лай. Собаки. Тоже призрачные. Бегут ко мне. Это же…это же Аргун, Кири, Анди…Мои любимые и давно ушедшие в мир иной! Я сплю? Нет, я умер…Я УМЕР?
Кто я? Медленно всплывают воспоминания…Посохов Вячеслав Федорович…участник боевых действий… инвалид войны. Умерло мое измученное болью тело.
Собаки прыгали вокруг меня, куда-то звали. И я пошел…полетел… словом, двинулся за ними. Впереди среди призрачного марева появилось четкое окно – там за столом сидела пожилая женщина. На лице выражение горя. Это моя жена. Люся, Люся, зачем же ты плачешь? Я теперь свободен. От боли, от чужой зависти и неприязни. Не плачь. И прости меня. Я столько боли тебе принес. Бывал и пьян и груб. Не знаю, любил ли я тебя? Ты для меня была опорой, твоим теплом был жив. Но я устал. Прости. Жаль, что ты меня не услышишь…
Женщина вдруг подняла голову и посмотрела прямо на меня. – Слава? Ты здесь? Ты пришел попрощаться… Мы много с тобой пережили. Я буду скучать. Я злилась на тебя, когда ты упрямо гнул свою линию, на твою жестокость к своим детям, на отношение к людям…Но ведь были и хорошие моменты. Их было много. Смотрю вокруг и вспоминаю: эти светильники делали мы с тобой, этот стол задумали и сделали тоже. И балкон, и полки…куда не глянь… Наши собаки. Аргун, Кири, Анди. Надеюсь, они с тобой.
–-Люся, я еще здесь, родная. Но ухожу. Прости, родная. Отпусти меня. Не горюй. Живи долго.
– Слава. Я отпускаю тебя.
Окно схлопнулось и раздался звук оборванной гитарной струны.
Я довольно здорово приложился копчиком о землю. Да что за бл-дь? Сразу вспомнился мичман Лепещенко и его навороты. Лаяли собаки, ржали кони…КОНИ?
Кто-то голосил испуганно: «Господин, господин, вы живы? Сейчас мы вам поможем.! И сразу: лекаря, лекаря скорей!»
Очнулся как-то резко. Кругом темно. Странный незнакомый запах. Дома у нас пахло не так. Особенно последние полгода – запах лекарств, запах беды и отчаянья. А здесь – легкий ненавязчивый аромат мяты или какой-то другой зелени. Мягкая, даже слишком, постель. Странно. Я же все помню. Я умер. Простился с Людмилой. И мы собаками куда-то ломанулись…призрачные по призрачной дороге.
А сейчас я вполне чувствую себя материальным. Захотелось по малой нужде. Попытался сесть. Сразу вспыхнул свет и из кресла поднялся какой-то странный субъект. Что за ху-ня?
– Господин, вам что-то нужно?
– Нужно. Поссать!
– Да-да, вот горшок.
За дверью кто-то скребся и скулил.
– Кто там?
– Это ваши псы.
– Запусти!
– Но как же…в спальню.
– Запусти, сказал!
Они ворвались. Все трое. С повизгиваниями, порыкивая, окружили кровать. Подсовывали свои лобастые головы под руки, покусывая и облизывая. Гунька, Киришка и Дишка. Мои любимые алабаи. Живые, ЖИВЫЕ… И я живой! Проваливаюсь в темноту и прихожу в себя уже днем. Осматриваюсь. Довольно богато обставленная комната. Вот только не так, как нравилось нам с женой. Люся…Люда… как она там? В груди стало теплее. Странно. Я же все помню. Никогда не понимал ее увлечение фэнтези. Ладно, об этом потом.
Надо определиться с тем, кто я здесь и где это здесь. Чтобы, как говорил незабвенный мичман Лепещенко, не мотаться как сперматозоид в голенище.
Осторожный стук в дверь. – Господин барон, к вам лекарь – проблеяло какое-то несуразное существо, одетое в разноцветные тряпки.
– Пусть войдет.
Дверь открылась . Мои алабаи разом поднялись и обнюхали вошедшего. Отошли в сторону и легли на ковер. Вошел старый дед. С бородой, заплетенной в косичку. Меня пробило на епрст! Я выразился вслух. И
– И тебе здравствуй, Слава. Это я тебя выдернул сюда. Твой путь в том мире закончился. Ты тут нужнее.
– На х-я, на х-я это все! Скажи мне старик! Зачем я здесь? Там Люся плачет!– Меня колотило и трясло! Я спрыгнул с кровати и заметался по комнате. СПРЫГНУЛ, ЗАМЕТАЛСЯ? Я, который, последний месяц уже не мог сидеть, не то, что ходить! Я, которого Люся поднимала с подушки и кормила из ложечки? Мои алабаи заволновались, подбежали ко мне и подталкивали в угол, где стояло большое зеркало. Я хуею, мичман Лепещенко, помоги мне выразить мои эмоции! В зеркале отразился Слава Посохов, лет двадцати пяти от роду, тощий, с цыганистыми кудрями до плеч… Все поплыло.
– Ладно – сказал бородатый дедок – отдохни. Я побуду здесь рядом.
Меня отнесло в кресло. Отдыхать не хотелось. Хотелось все понять. Навалилась тоска по дому. По нашим дням , когда жена сидела за «керогазом» – так я называл компьютер, а я смотрел свои военные передачи по телеку. По теплому уютному молчанию…Я был дурак и не ценил всего этого. Теперь поздно! Я здесь с нашими любимыми собаками, а она там одна.
– Хватит!– Дедок дернул бородой-. С женой ты еще увидишься. Когда ее путь в том мире закончится, я приведу ее сюда. В этом мире ты молодой барон Славен фон Посх. Сирота. Только что выпустился из Военной академии Росского королевства. На ваш замок напали серые маги. Ты защищался. Однако попал под удар Серого праха. Выжил. Утратил память и частично магию. Я твой пра-пра-пра-дед. Помогаю тебе восстановиться. Вот такая история – для всех. ДЛЯ ВСЕХ, кроме нас с тобой.-
Он умолк. У меня закружилась голова. Так всегда было, когда подскакивало давление. Дико захотелось выпить. А этот припиздок ушел!
Осмотрелся. Заметил у окна столик. На нем кувшин. – Людка! Что за бурду ты поставила! – Смахнул кувшин об стену. -Людка, сука, ты сдохла там что ли! В голове что-то как взорвалось: нету здесь ее. Нет здесь моей жены, которую я назвал и Людка и Люсек, и Людок и сука, и проблядь – в зависимости от настроения. НЕТ ее, нет…нет и никогда не будет больше! Гад ты, бородатый. Зачем выдернул из темноты, где я ничего не помнил и не понимал. Урою тебя, пидорас!
Глава 2. Осознание
Утро встретило ярким солнечным светом и криками за окном. Опять что ли эта шалава Огородова кошек Танькиных гоняет?
За окном, на площадке, чем-то похожей на плац, вяло махали мечами? с десяток мужиков. На них так же вяло покрикивал седой усатый взводный? Или как они тут называются? Да…Люся, Люся, сюда бы тебя с твоими сказками про попаданцев. Ты бы все мне объяснила.
Так, я – Посохов, я старший гвардии прапорщик, а не какая то особь с вагинальным мышлением.
Ищем этого пра-пра-пра с бородой и начинаем действовать! АААА, вот и он. Просочился сквозь ЗАКРЫТУЮ дверь. Щас я ему бороду подкорректирую! Но рука схватила только воздух. Ах, сука!
–Да-да, я призрак и я приходил к тебе раньше…
Так вот кто это шебуршал у меня в комнате по ночам! А мы-то отраву от мышей ставили.
–Да, я наблюдал за тобой. А потом вы вызвали жреца.
– Кого?
– Как там у вас называется…
– Священника, батюшку – машинально ответил я.
– Вот-вот. И мне он закрыл возможность контактировать с тобой.
– Блядь! Я чуть с ума не сошел. Я боялся засыпать, включал телек на всю ночь, все время будил Люсю.
– Ладно, это все лирика – дедок пожевал губами
– Откуда ты знаешь наши выражения?-
– Я много чего знаю. И в твоем мире не только бывал, но и жил некоторое время. Однако вернемся к насущному. Ты здесь не в своем теле, хоть оно и похожее до мелочей. Сам барон Славен вон Посх умер от заклинания Серого праха. Я сумел перетянуть тебя в последнюю минуту. -
– Так это я из-за тебя умер? –
– Нет. У тебя было обширное кровоизлияние в мозг. Тебя догнала Чечня. Это все последствия двух контузий. Твоя Люся своим терпением и заботой добавила лет пятнадцать жизни. Помни об этом.
Его слова отдались острой болью в груди. Я привычно потер область сердца ладонью. И замер. До тошноты противное ощущение: как будто прикасаюсь к чужому мужику.
– Ну ты чего сбледнул-то? Все нормально. Просто пока конфликт между твоим сознанием и чужим телом. Это временно. Потом наступит баланс. Но некоторое время будет трудно. Что ж, будем учиться.
Вспомнилось военное училище в Чугуеве. Там было весело и интересно…
– Ладно, с чего начнем, прадед?
– Для начала: мое имя – Мастер Торрент. Я маг девятого уровня.
– А сколько всего уровней? – Десять. А у тебя (в смысле, у тела) был пятый уровень. Сейчас скатился да второго.
Мичман Лепещенко, где ты? Ау! Я без твоей способности материться без повторов по полдня не смогу выразить свои эмоции! И я заговорил. Мастер слушал интересом.
– Судя по всему, твой мичман (потом объяснишь кто это) был мощный субъект.
– Ага. Метр с форменной фуражкой ростом, тощий как глиста, но личный состав в ежовых рукавицах держал. Классный был мужик!
– Слушай, Славен, я хоть и прожил в твое мире немного, но тебя не всегда понимаю.
– Ты что, русского не знаешь?
– А мы говорим на русском?
– А на каком?
– На языке Россого королевства.
– Еб-ся в сиську- Я схватился за голову – Сейчас опять кровоизлияние будет, дед !
Он засуетился: – На-ко выпей вот это. Пей-пей и отдыхай.
Я выпил. По горлу прокатился огонь как от чистого спирта. Меня куда-то понесло.
За компьютером сидела моя жена. На весь экран – моя фотография.
– Слава, вот и простились мы с тобой. Сделали все как ты хотел: в новой парадной форме, с оркестром и почетным караулом. С салютом на кладбище. Проститься с тобой пришли многие из нашего дома и других домов. Не ожидала. Приехал Роман с женой и Ольга с мужем. Им я отдала твой кортик и кортик отца. На кладбище не поехала. Не хотела видеть как закапывают. Я верю – смерти нет, Слава. Есть переход на другой уровень бытия.
Хотелось дотронуться до ее руки, погладить по седой голове… Дальше темнота, густая, теплая, качающая как на катере.
В поредевшей темноте слышалось чье-то сопение. По бедру скользнули ловкие пальчики. Молодое тело сразу встрепенулось, а мозги…Когда я понял, что ко мне прижалось чужое женское тело, которое пахло как смесь розового куста и прогоркшего масла, затошнило до рвоты. Я вскочил с кровати. На ковер свалилась пухлая особь. Ее глаза налились слезами, а губы, как накаченные силиконом, сложились в куриную жопку и капризно произнесли: «Ну Славен, зачем ты так? Я пришла к тебе, а тыыыы…» Бляяя, это еще кто? В принципе, реакция тела меня порадовала. Мы- то с Люсей давно уже как бы платонически. Но хотелось бы самому выбирать. И не розу в навозе! М-да. Там-то мне было шестьдесят шесть, а здесь- двадцать пять. Вопрос требует обмозгования. Но не сейчас. Сейчас надо было выставить дурно пахнущую кошелку за дверь и начинать познавать свое местообиталище всерьез. Я так и сделал. То есть выставил дамочку за дверь. И крикнул в коридор: «Эй , кто-нибудь, умываться, бриться, зубы чистить и завтракать!»
О, сколько набежало народа! Все что-лопотали вразнобой, суетились и мешали друг другу.
– Тихо! – гаркнул (ого, голосочек-то как был раньше- командный) – всем построиться! Народ остолбенел и неуверенно оглядывался. – Я сбавил тон. – Всем построиться вдоль стенки. Вы знаете, что после заклинания Серого праха, я временно, ВРЕМЕННО, потерял память. Будем знакомиться заново.
Ты кто? – Указал на низенького старика.
– Я-то, я истопник, камины топлю и чищу. Ну, это…звали же, я и пришел.
– Так, как пришел, так и пошел вон. – Я сделал какой-то жест кистью правой руки. Старика вынесло спиной вперед, хорошо приложив об косяк. Блииин! Стало страшно.
– Славен, успокойся, мой мальчик. Все наладится. – сказала толстая старая женщина. -Я твоя нянюшка. Пусть все уйдут. Я помогу тебе, хороший мой. А завтрак будет через три свечи.
ОООООООООО! НЯНЮШКА! Просто мозгоебство какое-то! Прямо как Людка: «Славочка, выпей таблеточку, поешь бульончика. Все будет хорошо». А я умер. Я сдох!
– Где мои собаки? – Меня опять стали напрягать эти обстоятельства.
– На какой псарне, мать вашу! Привести их сюда!
– Сейчас, сейчас.– Засуетилась нянюшка – Колин, приведи псов.
Они пришли, мои алабаи. Окружили меня, сопели в подмышки, трогали лапами и облизывали. Постепенно в груди потеплело. Я не один здесь. Ладно, надо умыться. Вот только где? Аргун встал и подошел к двери возле окна. Поскреб ее и носом стал подталкивать ручку. Эээ, какие удобства…Посреди комнаты стояла большая лохань. Сбоку что-то похожее на стул с дыркой посередине. Под ним стояло нечто типа ведра. Видать местный унитаз. Правда раковина была похожа на раковину. Над ней «зеркало». Из полированного металла. Полочки из чего-то наподобие полированного камня. Крепились странно- прямо врезаны в стену. Какие-то баночки, скляночки и ничего похожего на зубную щетку.
Делать нечего. Отлить страшно хотелось. Да и кое-что другое тоже. Ну, ведро так ведро. Угнездился на стуле. Сделал все дела. В ведре крякнуло и все куда-то провалилось. Долго стоял со спущенными штанами. Туалетной бумаги не было. НО! Был в кармане платочек…Над раковиной торчала изогнутая трубка. Пока раздумывал что да как, рука сама потерла пальцами эту трубочку. Полилась вода. Холодная. Потер еще – потекла теплая. А жизнь-то налаживается!
Вышел. Нянюшка сидела, подперев голову руками и скорбно глядела на меня.
– Не смей меня жалеть! Я воин и все преодолею.
– Какой ты воин. Ты еще дитя неразумное.
Хотел сказать, какое я тебе дитя? Мне 25. А потом подумал: а хрен его знает, сколько они тут живут. И потом эти новые для меня способности… Я что колдун? Понял, что последние слова произнес вслух
Нянька замахала руками – Что ты, что ты. Ты – маг. Колдуны – зло. Это темные!
Она поднялась со стула. – Славен, ты пойдешь в трапезную или подать завтрак сюда?
– Подай сюда. Только это…девок не надо. Пусть принесет Колин или кто там еще.
– Колин псарь. Принесет твой камердинер.
С подносом зашел прямой как палка усатый субъект. С надменным выражением хари сгрузил все на стол. Таак, совсем разболтался личный состав. – Пшел вон! Без тебя разберусь.
Этот тип вытаращил глаза и неуверенно оглянулся вокруг. – Я сказал: пшел вон! Что не понятного?
Аргуша оскалил зубы. Анди издал горловое рычание, а Кири просто этого убледня слегка цапнул за задницу.
– Ну что, ребята пожрем? – Мы дружно уставились на миску каши, чем-то похожей на овсянку. На столе еще стоя кувшин с компотом, две булочки… – Мы, что последний хрен без соли доедаем?
Мой рык разнесся по всему замку. – Повара сюда!
Прибежал толстяк невысокого роста, в белом колпаке и фартуке. Все три его подбородка тряслись мелкой дрожью. – У нас что, с продуктами совсем плохо? Никаких запасов нет?
– Есть, господин.
– Тогда что это?
– Ка-каша, господин.
– Вот именно, КАКАША!
Я макнул его рожей в миску. – Жри, сука, жри. – И пока он обтекал, спросил: -Что еще есть на кухне?
– М-м-мясо жареное, сыр козий, окорок – затряс он тремя подбородками. – Неси все это сюда. Неси и побольше. Или голым в Африку пущу.
– К-к-куда?
– В задницу!
Через полчаса (или три свечи, как тут говорят) на стол было любо-дорого глядеть. В животе забурчало, у собак повисли слюни. И мы начали есть. Когда отвалились от стола, я подумал, что жрачка здесь неплохая, но надо пересмотреть рацион питания. И много надо чего пересмотреть.
Сквозь стену пролетел Мастер Торент. – Ты что творишь, а? Все слуги в панике. По углам шепчутся, что в тебя демон вселился. – Что здесь есть демоны? А кто еще? – Да полный набор: гномы, оборотни, драконы, эльфы, нечисть всякая.
Пиздец! Вот это я попал…Никогда не читал фэнтези, не смотрел дурацкие фильмы про зомби и вампиров. Краем глаза видел лабуду Анны Чакман про потусторонние странности. И вот- на тебе! Я сам в этом дерьме по самые уши! Хочу назад, в свой проблемный, зашуганный войнами и террористами, казнокрадами и мошенниками, мир.
– Ты там умер- спокойно заметил Мастер Торрент – Если хочешь- верну. Как раз к моменту, когда тебя хоронят с оркестром и почетным караулом. А может- чуть раньше- когда ты скрипел зубами от боли. Думай, решай. Мне не трудно. И ввинтился в стену.
У меня не было слов. Одни обороты незабвенного мичмана Лепещенко. Обнял собак – Одни вы понимаете меня и любите!– И заплакал. Злыми, надрывными слезами. Впервые за много-много лет. В душе больно рвались какие-то нити. Пока не осталась только одна. Теплая, тонкая, но прочная. Это Люся. Моя Люся. Держи меня крепче… Я так и заснул среди собак на полу.
Глава 3. Принятие
– Ну что, остыл?
Я равнодушно посмотрел на Мастера. – Ты кто, призрак или привидение? – А тебе какая разница? Главное, я существую и весьма материально. Потом поймешь.
– Но ты проходишь сквозь стены.
– Дойдешь до девятого уровня и ты сможешь.
– А я дойду?
– Куда ты денешься.
Мы спускались по широкой лестнице. Все окружающее было как в легкой дымке. Рука привычно скользила по гладким перилам. Потом отдернулась – я увидел широкую щербину. Нога нащупала глубокую выбоину и переступила через нее. Все это происходило без участия моего сознания. Я как бы состоял из двух частей: головы и тела, которое жило своей, мне неизвестной жизнью. От этого двоилось в глазах и я боялся загреметь вниз по лестнице.
Мастер Торент внимательно наблюдал. Прищурившись прокомментировал: – Потерпи, скоро все пройдет. Понимаешь, есть тело настоящего барона Славена и есть твое сознание с проекцией твоего бывшего тела. Они сейчас вступают в диссонанс.
– Ой, что за лабуда! Ты можешь по простому?
– Могу – он ехидно ухмыльнулся – представь, твою голову пришили к чужому телу, которое обладает своими навыками и движениями. А твои мозги помнят ТВОИ навыки и движения. И вы пока никак не совпадаете.
– Спасибо. Стало прям более понятно. Я прапорщик, а не мозговед гребанный!
– Ну, если совсем просто…Сейчас в тебе борются память тела этого придурка барона и память твоего сознания.
– А он был придурком?
Как обычно, Мастер Торент, не стал отвечать – ушел в стену. Ну и хуй с ним! Я кликнул собак – пошли, ребята, гулять. Я так всегда делал, когда не хотел ни с кем общаться. Мы подолгу бродили по городу. Правда, со мной тогда был только один из них. Сначала Аргун, потом Кири, после него Анди. Они ушли в разное время и вот теперь со мной все трое. Люся считала, что все собаки уходят в собачий рай. Тогда, где же Ботлих? Он жил у Люсиных детей… Наверно, и здесь живет у кого-то другого. Да и не похоже это все на рай.
Двери на улицу со страшным скрипом открылись сами. С крыльца открылся вид на обширный двор. Твою мать! Вот это бардак!
Вокруг шныряли какие-то птицы, похожие на кур, с облезлыми длинными хвостами, курлыкая гнусными голосами. То тут, то там лежали кучи мусора. Дальняя стена была развалена и в прореху виднелась разбитая дорога. Замок представлял собой обшарпанное строение из каменных блоков с башнями по углам. Створки въездных ворот валялись на земле. Кованная решетка, перекрывающая створ была наполовину опущена. Нигде не было ни души. Только откуда-то сбоку слышались удары по металлу и тянуло гарью.
Туда я и направился. Собаки, перестав гонять птиц, побежали за мной.
Из мастерской валило жаром и острым запахом раскаленного железа. А-а-а, это кузня. Вошел вовнутрь. Блиин! Как этот жлоб тут терпит? Амбал, ростом под два метра, повернул свою кудлатую голову. Настороженно блеснул глазами. Сделал движение – типа поклонился.
– Господин, что-то нужно?
– Что ты делаешь?
– Дык, кую…
– Что куешь?
– Что приказано – меч.
Я не знал, что еще спросить…. Развернулся и пошел прочь.
Где этот хитрожопый призрак? Он что совсем спиздился? Оставил меня одного? Ну и хрен с ним. Сам во всем разберусь! Посохов упрямый. Посохов, если надо соединить две трубы (большую и маленькую) , обязательно вгонит большую в маленькую! И все будет работать! Только потреплет Люсе нервы до предела. Эх, Люся, Люся…
– Ну что, созрел?-Мастер Торент нарисовался рядом со мной. – И сам ты не разберешься.
– Ты что, мысли читаешь?
– Да было бы что там читать…Ты просто разговариваешь сам с собой.
– Скажи, а тебя все видят?
– Конечно. Я же по легенде, твой прадед и приехал помочь тебе восстановиться. Так что, никто не удивится нашим занятиям. Пошли обедать. Потом поговорим.
– Прогнать бы этого повара. Я конечно, каши люблю, но не настолько, чтобы ими питаться все время.
– Всему своё время. Войдешь в силу, обживешься и меняй здесь что хочешь. Если захочешь. А пока будем есть в твоей комнате. Эй, стой- крикнул он пробегавшей мимо девке – скажи экономке, пусть обед принесут в покои хозяина. И хлопнул ее по заднице. – Это для ускорения процесса – как-то масляно ухмыльнулся.
Вот старый пердун, а туда же. Мы дружной компанией (я, алабаи и дед) дошли до моих «покоев».
Потом я понял, что зря так иронизировал. Покои оказались ничего так. Поболее нашей квартиры, что осталась там- где-то в другом мире, другом измерении, другой жизни. Там, где, я теперь понимаю, был все-таки счастлив.
Мы пообедали…Моему новому телу продукты были привычными. И даже вкусными. А для моего сознания все было в новинку. Мясо- вроде свинина, а вроде оленина, с каким-то запахом. Нет, не противным, но незнакомым. Жареное толи на костре, толи на вертеле. Рыба – у нас бы ее назвали красная- разварная. Целая тушка какого зверька, запеченная в овощах. Отварные яйца были в разноцветной скорлупе, как на Пасху. Хлеб темный, напластанный большими ломтями. Взвар травяной. Ложки были привычной формы, а вот вилок не было. Мясо ели прямо с ножа. Да и ножи были больше похожи на маленькие кинжалы. Так или иначе, я наелся. Мои алабайчики тоже. Прямо тут, у стола, хрустели костями и гулко глотали большие куски жареного мяса. После обеда, прихватив с собой пару кувшинов взвара, всей компанией отправились на балкон. Его уже притенила башня, стены которой были покрыты пятнами ржавого мха.
– Мастер Торент – кто я здесь? Как называется этот мир? Чем владею? Зачем я здесь?
– Вот с последнего вопроса и начнем. Ты сюда призван спасти Росское королевство.
– О, какая красивая песня! Ни больше ни меньше, а именно спасти…– Я засмеялся. Нет, я заржал! – Так, лыко да молчало- начинай сначала: значит я барон фон какой-то, сирота, живу в разрушенном замке. Небось у меня только одни штаны, чтобы прикрыть срам и один китель, в смысле, камзол! Из живности только три собаки, да пяток куроподобных птичек, которые сейчас усиленно засирают двор. Из народа- звероподобный кузнец и какая-то бабенка, которая трясла мандой поутру в спальне.
– Нет, бабенка не твоя. Это дочь старосты из деревни.
– А деревня моя?
– Деревня твоя. И еще десяток деревень по округе. Портовый городишко тоже твой. Да и людишек достаточно.
– Тогда почему в замке так хреново?
– Почему? Потому…Пока этот барончик в Академии учился, а потом по балам в столице таскался, здесь резвился управляющий. Пройдоха еще тот. А барончик сдуру какой-то шишке яйца дверью прищемил…То есть, на дуэли хорошо потрепал, его в родные пенаты и сослали. А могли бы и казнить. Да он (седьмая вода на киселе) дальний родственник нашему корольку. Вот и отделался малой кровью. Когда выяснилась плачевная правда, барон хотел прищучить управляющего. Тот по простоте душевной шарахнул тебя, то есть его, барона, амулетом Серого праха. Ты (будем теперь так говорить, чтоб не запутаться) успел создать мощный щит. Уж не знаю как – может со страху. Поэтому тебя размазало по стене, а управляющего разорвало в клочья. Кишки на башне три дня висели. Пока вороны не расклевали.
–И сколько ж я был, так сказать. размазанным?
– Да пять седьмиц.
Из под ног уходила земля. В голове нарастал свист и крутилась одна единственная мысль: блядь, что же теперь делать?
– А что делать? Исправлять. Затем сюда и выдернул.– Мастер напряженно вздохнул.
Собаки заволновались, прижались горячими телами и заскулили. – Все хорошо, ребята, прорвемся. Посоховы не сдаются! Вы ведь тоже Посоховы ,да? – Я их потрепал по головам и все кануло во тьму.
Очнулся на том же месте.
– Славен, прекращай подать в обмороки как юная леди. И следи за языком. Говоришь ты на здешнем, а материшься на русском. Народец темный – решат, что одержим.
– Бесами что ли?
– Да нет, покруче – демоном. Изгонять будут. Да не святой водой, а костерком! И с нянюшкой поосторожней – она бывшего барона с рождения пестовала. Знает как облупленного. Может что-то заметить.