Долболёт

Клевер по грудь. Цветки размером с кулак. Вот ведь как интересно прижилась земная культура. Почему бы не сорвать себе один цветок на память? Стемнело в минуту – всё вокруг словно окунулось в густые сумерки, и Ямову стало тревожно. Он поспешил обратно к кораблю, пока тот совсем не скрылся во тьме, но тут автоматика корабля зажгла прожекторы. Лучи осветили волнующееся на лёгком ветру бесконечное зелёное поле. Страх прошёл. Ямов вновь повернул к Заводозаводу.

Вдруг (показалось ли?) что-то пробежало в высокой траве. Ямов замер и прислушался. Вроде ничего. Снова прислушался. Тишина. И тут внезапно бутон, который приметил себе Ямов, свалился, как подкошенный. И что-то большое и бурое – кабан или медведь – зачавкало прямо под ногами. Ямов в ужасе попятился и тут же ощутил позади себя что-то мохнатое, словно наступил на огромного пса.

Ямов помчался. Разумом он как бы понимал, что бежит не к кораблю, а от него, но ничего не мог с собой поделать. В зарослях клевера он то и дело натыкался на неведомых монстров, и это придавало ему скорости. Ему казалось, а может и не казалось, что это чёртово стадо охотится на него. Вдруг одно из чудовищ бросилось Ямову под ноги. Он слишком поздно заметил и распластался на земле. Чудище схватило его за одежду и подбросило в воздух. Ямов несколько раз перевернулся, а потом шлёпнулся оземь одновременно всеми частями тела, будто бы каждым своим органом без исключения.

– Чужак очнулся! – Две фигуры во мраке отшатнулись от Ямова. Они были жутковаты и чем-то неприятно пахли, но не проявляли агрессии, лишь молча глазели на пришельца. Ямов потихоньку привык к тусклому свету и осмотрелся. Очевидно, он был в пещере. Стены её освещались небольшим и вонючим костром. Горело не дерево, это Ямов понял сразу. То было сено и ещё какая-то дрянь – то ли шерсть, то ли кожа. Пещера была оборудована кое-какой мебелью преимущественно из бамбука. На такой же кровати лежал сам Ямов, а напротив него сидели эти двое – настоящие люди в одеждах из шкур и шерсти. Даже во мраке было видно, что эти люди не знали мыла и расчёски. Они так и смотрели на Ямова, ничего не спрашивая, а Ямов уже вдоволь нагляделся на скудные окрестности и решил наконец вступить в контакт с аборигенами.

– Где я?

– В пещере, – ответила одна из фигур, будто Ямов и сам этого не видел, и тут же спросила с нескрываемым любопытством, – а кто ты такой?

– Я не помню, – на всякий случай вполне натурально соврал Ямов.

– А я Серый. А это моя дочь Мария. Нравится?

Мария Ямову не нравилась, но хозяин ждал ответа. Ямов, стараясь никого не обидеть, произнёс:

– Не знаю… Темно…

Хозяин вскочил и метнулся к костру. Через мгновение он вернулся, держа голой рукой какую-то горящую шкуру.

– А так? Смотри! – он размахивал шкурой возле лица своей дочери

– Наверное, – стараясь быть вежливым, ответил Ямов.

– Женись! – тут же радостно вскричал хозяин, и Ямов понял, что пропал. За поясом хозяина он разглядел каменный топор на бамбуковой ручке. Топор был весь в запекшейся крови, Ямов готов был в этом поклясться.

– А может я за него ещё и не пойду! – вдруг фыркнула хозяйская дочка. Тоже… За первого встречного.

– Да ну тебя к Ямову! – закричал на неё отец, – дура! Иди вон и поддерживай огонь! – и в сердцах бросил горящую шкуру через всю пещеру в костёр.

– А кто такой Ямов? – выждав паузу, осторожно поинтересовался Ямов. Не спросить он не мог. Когда твоё имя поминают в проклятьях, наверное, стоит выяснить на этот счёт побольше деталей.

– Кто Ямов? Видать, ты здорово башкой ударился! Ха-ха-ха!

– Просто я не местный… Вот и не знаю… Но кто же это?

– Смешной чужак! Чуть голову не потерял, а спрашивает такую чушь! Я бы на твоём месте переживал за то, куда делась твоя лошадь.

– У меня не было лошади.

– Ты что, шёл ночью пешком? Смешной! Тебя бы загрызли кролики!

Ответа на свой вопрос о Ямове Ямов так и не получил. Зато он вдруг сообразил, что на его груди сейчас предательски красуется его же собственная фамилия и как бы невзначай поднял руку, чтоб прикрыть нашивку.

Хозяйская дочка закончила что-то варить, с миской в руках приблизилась к Ямову и села.

– Что там? Чего ты прячешь? – вдруг спросила она.

– Ничего, – ответил Ямов, крепче схватившись за грудь.

– Болит? – нахмурилась девушка. – Покажи!

Она была так простодушна в своей заботе, что Ямов не нашёл в себе сил сопротивляться. Да и глупо. Однако, когда он, попрощавшись с жизнью, убрал от груди свою ладошку, ничего страшного не произошло. Девушка равнодушно взглянула на нашивку и несколько разочарованно, словно ожидала увидеть под рукой Ямова живого птенца произнесла:

– Что это?

– Ничего, – ответил Ямов.

– Тогда зачем прятать? – пожала плечами она и вернулась к огню.

«Она неграмотная!» – понял Ямов, и с души его словно свалился камень.

Наевшись похлёбки непонятно из чего, а скорее всего из крольчатины и клевера, Ямов решил, что пора как-то прощаться и сваливать. Он поднялся и, словно прогуливаясь от нечего делать двинулся к выходу. Как назло, навстречу ему сей же миг попался хозяин с каменным топором за поясом.

– Крепкий же ты человек! Кролик тебя чуть не убил, а ты уже на ногах! – захохотал он. Ямов заметил, что взгляд хозяина равнодушно скользнул по нашивке с фамилией, как по ничего не значащему узору и окончательно уверился, что этим людям не знакома грамота.

– Ну, что, берёшь в жёны мою дочь?

Дочь как раз вышла из пещеры и кокетливо улыбнулась, обнажив отсутствие зубов до самых премоляров. Ямов не знал, что и сказать, а хозяин не особо дожидался ответа.