000
ОтложитьЧитал
Глава 28. Документ
И всё же Кол вернулся в Миндериос в приподнятом настроении. После разговоров с Алтисаном он, признаться, значительно порастерял надежду на то, что документ удастся расшифровать. Теперь же впереди забрезжил свет – пусть пока ещё довольно зыбкий.
– Мессир Волрад говорил о книгах, – обратился он к Ваиру. – Быть может, я сумею их раздобыть? У меня много возможностей.
– Сомневаюсь, что у вас получится, – качнул головой некромант. – Полагаю, что за пределами этого места осталось не так уж много действительно ценных книг, а если они и есть, то имеют баснословную стоимость. Но даже и это неважно, потому что их хозяева никогда не осмелятся заявить об их существовании.
– И всё же за мной стоит Цех охотников за головами. Если потребуется, они перероют всю Паэтту.
– Уверен, что если Волраду что-то потребуется, он непременно сообщит об этом. А вы, мастер Кол, планируете ожидать результатов здесь? Я спрашиваю потому, что замечаю, как вы тяготитесь нахождением в Миндериосе. Поверьте, я хорошо вас понимаю, – добавил он, заметив смущение на лице мастера Теней. – Я живу здесь больше половины своей жизни, но даже мне иной раз хочется выть от скуки. Надо быть немного сумасшедшим вроде Волрада, чтобы находить удовольствие в этом добровольном заточении… Однако, в отличие от нас, у вас есть выбор. Если хотите, отправляйтесь обратно в Шатёр и ждите там. Когда документ будет расшифрован, мы пришлём его Совроду.
Едва ли ещё месяц назад Кол поверил бы, что так обрадуется возвращению в Золотой Шатёр. Жаркий вонючий город, наводнённый гноящимися от сифилиса отбросами, вызывал у мастера Теней лишь отвращение, и даже то, что он с относительным комфортом жил в Верхнем городе, попивая вино в компании Соврода, нисколько не реабилитировало столицу Саррассы в его глазах. Это был ненавистный город, вызывающий брезгливое содрогание, но сейчас даже он казался желанным, потому что проживание в этом затерянном хуторе было ещё невыносимее.
Нужно ли говорить, что Кол с благодарной радостью принял предложение мага. Ещё более обрадовались ему Кроха, также изнывавший тут от этой сельской идиллии, столь ненавистной горожанину, и Соврод, у которого в Шатре могло уже накопиться некоторое количество дел. Контрабандист, о чём-то переговорив напоследок с Уорри, повёл мастеров Теней назад к Дервинским шхерам.
То ли путь назад всегда кажется легче, то ли простая, но полезная диета Миндериоса пошла впрок, только обратную дорогу и Кол, и Кроха преодолели значительно лучше. Им пришлось задержаться ещё на день в бухте контрабандистов, поскольку здесь уже стояло второе судно, прибывшее, вероятно, совсем недавно, и потому Соврод, пользуясь случаем, лично руководил разгрузкой и перегрузкой части товара на свою шхуну. Ну а затем они отправились в обратный путь, который ничем не отличался от пути сюда.
***
Узнав, что такое южно-саррассанское лето, Кол дал себе клятву, что никогда больше не посетит эту проклятую страну без крайней нужды. Город был похож на гигантскую сковороду, на которой медленно и мучительно изжаривались его несчастные обитатели. Любое самое жаркое латионское лето, когда-либо пережитое мастером Теней, было не более чем бледной тенью той преисподней, что разверзлась над Золотым Шатром.
До конца привыкнуть к таким мукам не могли, разумеется, даже местные жители. Кол не хотел даже представлять, каково сейчас в вонючих душных трущобах Нижнего города, где в тесных и душных конурках были вынуждены ютиться его обитатели, и где узкие зловонные улочки превратились в русла неоскудевающих потоков невыносимого жара. Там не было спасения ни днём, ни ночью.
Сюда, выше уровня прибрежных кварталов, рано утром набегал лёгкий бриз с океана, но и он не мог спасти от жары, разве что давал глоток-другой более свежего воздуха. Днём на брусчатке улицы можно было легко изжарить яйцо, но и ночью камни не успевали остыть, потому что по-прежнему было очень жарко.
Кол и Кроха медленно сходили с ума. Всё время, что они не прятались в относительной прохладе погребка Соврода, мастера Теней проводили в наполненной водой большой ванне, однако вода там давно уже не была прохладной и не освежала.
Как ни странно, Колу почти не снилась Солана. Вообще он обычно не помнил снов, но в те редкие случаи, когда сновидения не успевали выветриться из памяти, он помнил что угодно, но не Чёрную Герцогиню. Являлась она лишь три-четыре раза, и каждый раз сюжет этих снов был одинаков и не выходил за пределы её громадной постели. Тогда Кол, если была такая возможность, просто нанимал наложницу, которая на некоторое время излечивала его от подобных грёз.
А вот теперь он едва ли не каждую ночь оказывался на Баркхатти. Ему снилась благословенная северная зима с трескучими морозами и страшными вьюгами. Он бродил по колено в снегу, а то и вовсе летал над запорошёнными верхушками сосен, но даже сугробы не казались ему достаточно холодными. Он зарывался в снег, падал с высоты, пробивая лёд Серого моря, чтобы уйти в его студёную глубину, но и там не находил покоя. При этом он даже не видел Солану и никогда не оказывался в самой Башне, видя её лишь издали.
А наяву он также не встречался с отцом. Впрочем, это было и неудивительно, поскольку Кол почти не бывал один. Позже, когда жара хоть немного ослабнет, можно будет попытаться вновь наладить контакт. Хотя, кажется, мастер Теней не мог признаться даже самому себе, что страшится этой встречи.
В разгар месяца жаркого33 к Совроду наконец прилетел невесть каким чудом не поджарившийся по дороге голубь. Ваир сообщал, что расшифровка документа завершена. Некроманты не рискнули передать бумаги прямиком в Шатёр через контрабандистов. Верный человек (Кол почему-то решил, что это будет никто иной как Уорри) отнёс их в ту самую бухту в Дервинских шхерах, забрать откуда их предстояло одному из судов Соврода.
Кол не раз задумывался о том, почему некроманты помогли Солане, учитывая, что они не потребовали за это никакой платы. Была ли это своеобразная «цеховая солидарность» изгоев, бросающих вызов преследующему их обществу? Или они ждали, что Чёрная Герцогиня станет их должницей, что гораздо ценнее любых денег? А может, её цели совпадали с их целями? Или они настолько маялись от скуки, что были рады любой встряске?
Так или иначе, его миссия, похоже, была уже почти выполнена, и выполнена успешно. Ну а что там Солана планирует решать с некромантами дальше – целиком её забота!
Потянулись последние дни ожидания – Кол надеялся отплыть в Найр сразу же, как только бумаги будут у него. Однако он помнил также и обещание, данное Каладиусу, а потому размышлял – как ему лучше поступить. Сухопутный путь к убежищу мага, пожалуй, был бы быстрее, но для этого требовалось пересечь всю пустыню Туум, а мастер Теней понимал, что даже лето в Золотом Шатре не подготовит его к подобному испытанию. Нужно родиться баинином, чтобы выживать в пылающем горниле этой преисподней.
Путь через Пунт, разумеется, был куда приятнее, но втрое, а то и вчетверо длиннее и почти настолько же дольше. Был и третий вариант – плыть до Пранта, довольно крупного порта в устье Дорона. Оттуда они с Крохой без особенных трудностей поднимутся вверх по течению и достигнут оазиса Каладиуса. Этот вариант был неплохим компромиссом как по времени, так и по удобству, и потому мастера Теней, посовещавшись, остановились именно на нём.
Оставалось только ждать возвращения судна и молиться, чтобы жара не прикончила их раньше. Соврод обещал, что документ прибудет не позднее первой недели увиллия.
Свои последние дни в Шатре мастера Теней полностью пользовались гостеприимством контрабандиста. Днём они спасались от пекла в его уютном погребке, а ночевали теперь в одной из комнат его дома, который обладал преимуществом перед квартирой Гильдии, поскольку был окружён тенистыми деревьями, хоть немного спасавшими его от палящего солнца.
Кол наконец рассказал Крохе свою тайну, ведь теперь у него было абсолютное доказательство того, что он не сумасшедший, видящий галлюцинации. Он рассказал другу обо всём, что случилось на холме и о замешательстве некромантов. Разумеется, всё это он рассказывал в присутствии Соврода. Увы, но там, где оказались бессильными даже маги, заглядывающие за изнанку мира, подавно не могли ничем помочь торговец и охотник за головами. С другой стороны, Кол наконец-то выговорился всласть, причём не тем, кто слушают его лишь с учёным интересом, рассматривая всё как весьма увлекательный академический случай.
За все эти дни пребывания в Шатре мастер Теней не возобновил связи ни с Гильдией, ни с чернокнижниками. Он понятия не имел, занимается ли Алтисан его делом, или уже позабыл о нём, занятый дегустацией вин и чревоугодием. И теперь это уже не имело никакого значения, ведь через считанные дни желанный документ будет у него в руках.
Поставки у Соврода работали с отменной точностью. Корабль с грузом, который также должен был принести и посылку от Ваира, прибыл ровно в тот день, в который его и ожидали, а вскоре Кол заполучил долгожданный конверт.
Разумеется, любопытство заставило его достать небрежно исписанный лист и прочесть каракули Волрада, но, откровенно говоря, он почти ничего там не понял. Для него расшифрованный текст мало чем отличался от зашифрованного – он понимал смысл большинства слов по отдельности, но совершенно ничего не мог понять в целом. Впрочем, это и не была его забота – пусть над этим ломают головы те, кто поумнее.
Последним подарком и дружеским жестом Соврода стал корабль, на котором мастера Теней должны будут достичь Пранта. Может быть, ушлый контрабандист хотел воспользоваться случаем, чтобы пополнить какие-то из своих запасов, но, как бы то ни было, а жест был весьма широким и весьма приятным Колу. Конечно, имея ресурсы и возможности мастера шестого круга, он без проблем зафрахтовал бы судно, но даже не подумал об этом. Щедрое предложение было принято с радостью и благодарностью.
Колу было действительно жаль расставаться с Совродом. За эти месяцы, что мастер Теней провёл в Саррассе, старый контрабандист сделался ему другом. К сожалению, судьба не так часто баловала его такими друзьями, не на словах, а на деле доказавшими свою преданность. Кроме того, со стариком было очень интересно поговорить, а ещё он иногда очень сильно напоминал господина Танисти.
Вообще в последние два года вселенная будто бы задалась целью полностью перевернуть его мировоззрение. Сперва Солана, которая превратила в прах все страшные байки про Чёрную Герцогиню и Симмерскую ведьму. Затем – легендарный Каладиус, на поверку оказавшийся весьма приятным в общении стариком, а никаким не людоедом и мизантропом. Орден чернокнижников, который Кол почитал за самую могущественную и всемогущую организацию магов, спасовал перед задачей, с которой справился гениальный одиночка, ради развлечения заплетающий косички ручному демону. Да и представление об ужасных и злобных некромантах, мечтающих превратить всех в послушных зомби, после знакомства с Ваиром и Селеной изменилось кардинально.
Так и Соврод, который по первой рекомендации мастера Бриза представлялся Колу противным пронырой с бегающими глазками, готовый воткнуть нож в горло за медяк и не думающий ни о чём, кроме собственной наживы, оказался весьма интересным, глубоким и действительно хорошим человеком. Увы, но Кол понимал, что им вряд ли суждено увидеться ещё раз.
Старик лично пришёл проводить уплывающих гостей. Он, похоже, действительно видел в Коле своего умершего сына, потому что, как ни старался, не сумел сдержать слёз. Что уж там говорить – глаза Кола, а тем более Крохи, тоже были на мокром месте. Здоровяк, быть может, и не столь близко сошёлся со старым торговцем, но зато был куда более эмоциональным человеком, хотя и умел это тщательно скрывать.
На закате, пользуясь сменившимся бризом, шхуна вышла в открытое море. Кол наконец-то возвращался к Солане.
Глава 29. Возвращение в пустыню
Путь до Пранта не ознаменовался никакими особенными происшествиями. Великий океан в увиллии был совершенно непохож на себя же зимой. Правда, испаряющиеся на солнце во́ды океана порождали дождевые тучи, так что дождь стал почти постоянным спутником путешественников.
Это был тот самый дождь, что затем, уносимый воздушными течениями, изливался на плодородные земли Пунта, превращая их в благословенный край. Южнее раскалённые добела воздушные массы, зависшие над пустыней Туум, не пускали тучи к себе. Туум, словно зная, чем грозят ему набухшие водой облака, и близко не подпускал их к себе.
Впрочем, после исступлённого жара Саррассы эти свежие морские дожди лишь радовали обоих мастеров Теней. Первое время они и вовсе то и дело выходили на палубу, позволяя ливню как следует омыть их, и лишь когда уже начинали стучать зубами от холода, довольными возвращались обратно в каюту.
Ну а в остальном путешествие до Пранта было совершенно обычным, и не произошло ровным счётом ничего, о чём стоило бы упомянуть.
Прант разительно отличался от Найра. Если второй был похож на напомаженного разодетого щёголя, окружённого хмельными девицами и льстивыми собутыльниками, пирующими за его счёт, то первый скорее походил на крепко сбитого работягу, готового дать отпор любому охотнику пожить задарма.
Первое, что бросалось в глаза – мощные стены, коими был окружён город. Здесь совсем неподалёку были земли кочевников, которые, конечно же, весьма интересовались зажиточным портом. И было видно, что здешние обитатели готовы встретить любую угрозу и дать неплохой отпор. Собственно, знали об этом и дорийцы, и потому нападок на Прант не случалось уже многие годы.
Прант был куда меньше Найра, что было вполне понятно, ведь ему, по возможности, целиком нужно было уместиться за своими мощными укреплениями. Кроме того, здесь было далеко не так много трактиров, ещё меньше борделей и уж совсем мало хороших гостиниц, потому что большинство посетителей города вполне довольствовались постоялыми дворами.
Пранту нечем было удивить приезжих. Здесь не было зданий, помпезных в своих размерах или же в своей причудливости. Если в Найре было целых шесть зданий театров, то в Пранте их не было вовсе. Местные жители работали, а не развлекались. Здесь не было такого притока праздных путешественников, готовых тратить деньги на увеселения, а потому горожане вынуждены были зарабатывать деньги более естественным, хотя и более трудным способом.
Сюда не заходили большие суда. Главная торговля Пунта велась всё же с северными странами – Палатием, Латионом, Кидуей. Несмотря на то, что Саррассанская империя была, быть может, богаче их всех вместе взятых и могла бы стать весьма лакомым кусочком, политика императоров на протяжении многих десятилетий активно препятствовала этому. Правители Саррассы стремились к максимальной самодостаточности, продавая Пунту лишь то, что было ненужно самим, а покупая и того меньше.
Кроме того, имперские купцы предпочитали вести торговлю посуху через знаменитейший торговый путь, соединяющий Шатёр и Латион. Объёмы товара были не столь велики, чтобы была действительная нужда в больших корабельных трюмах, а переход по Великой имперской дороге был куда приятней и безопаснее путешествия вдоль восточного побережья, да к тому же доступный почти круглый год.
Потому-то не было ничего удивительного в абсурдной, казалось бы, ситуации, когда тонкие пунтские вина и другие товары попадали в Саррассу не напрямую, а через Латион или даже Кидую. Да и самим пунтийцам, похоже, было на это наплевать. Они были хлеборобами, а не торговцами, а потому заботились о том, как собрать урожай, а не о том, как его сбыть.
В общем, если Найр был для Пунта городом совершенно неуместным, словно случайно занесённым к его побережью каким-нибудь штормом, то Прант был самым что ни на есть типичным пунтским поселением, плотью от плоти его.
Он стоял в устье могучего Дорона – одной из трёх величайших рек Паэтты. Конечно же, он не мог обуздать эту реку, подобно Латиону или Шинтану захватить оба берега, соединив их мостами. Нет, Прант скромно прижимался к левому боку Дорона, имевшего тут ширину в триста пятьдесят ярдов и служившего надёжной защитой от непоседливых дорийцев.
Когда Кол и Кроха прибыли в Прант, была уже осень. Вовсю шёл сбор урожая, так что в порту было полно корзин с виноградом, мешков с зерном и ящиков с фруктами. Всё это грузилось на небольшие шхуны вроде той, на которой приплыли мастера Теней, и отправлялось обычно на север. В общем, несмотря на то что большую часть года Прант был довольно спокойным городом, сейчас в нём царила настоящая суматоха.
Но даже эта суматоха не помешала мастеру Теней, имеющему немалые средства, быстро нанять небольшое судёнышко, готовое хоть сейчас отнести его к отрогам Анурских гор, где великий Дорон превращался в гремящую горную речку, молодую и задорную. Впрочем, так далеко забираться Кол не планировал – ему было достаточно добраться до Лоннэйского тракта.
Поскольку сейчас на границах Пунта было неспокойно из-за очередного набега дорийцев, мастер Теней счёл нелишним нанять ещё с пяток крепких ребят, вооружённых пиками и луками, а также приобрёл пару луков для себя и Крохи, хотя оба были довольно никудышними стрелками. Однако в случае чего эти два лишних лука вполне могли сгодиться. Нужно ли говорить, что и команда судна из трёх человек также была вооружена.
Это сыграло свою роль – Кол несколько раз видел небольшие отряды дорийцев. Трижды они приближались к реке и недвусмысленно угрожали плывущим в фелуке. Это не имело особого значения, покуда ширина Дорона была достаточно велика, но через какое-то время она уменьшилась до сотни, а затем и до семидесяти ярдов.
Поэтому-то очередной отряд из примерно дюжины кочевников, завидев судно, угрожая луками стали требовать, чтобы оно пристало к берегу. Кол ни слова не знал по-дорийски, но прекрасно понимал, что от них требуется. К сожалению, фелука не предназначалась для дальних путешествий, так что в ней практически не было никаких палубных надстроек, которые могли бы защитить от стрел, и дело грозило закончится плохо.
А потому Кол, не желая рисковать, велел всем своим спутникам стрелять и сам выпустил стрелу одним из первых. Лишь одна из пущенных стрел попала в цель, а точнее – в лошадь одного из кочевников, но те, поняв, что добыча оказалась когтистой и зубастой, предпочли не связываться. Всё же бойцы, находящиеся в движущейся посудине и худо-бедно укрытые фальшбортами, были в более выгодном положении. Яростно крича и потрясая кулаками, кочевники скрылись.
В общем, путешествие по Дорону не было рутинным, но, в итоге, Кол и Кроха добрались до места, так ни разу и не вступив в серьёзную схватку с дорийцами. Впрочем, это их нисколько не огорчило.
Мы уже не раз упоминали одну странную, на первый взгляд, особенность степных кочевников – они бывали довольно жестоки севернее Дорона, во время набегов на пунтские земли, однако известно совсем немного случаев, когда они же нападали на торговые караваны, идущие по Лоннэйскому тракту.
Однако, на самом деле в этом не было ничего удивительного – этот торговый путь и так явно хирел, и водить по нему караваны отваживались лишь самые отчаянные. Очевидно, что со временем он и вовсе отомрёт, задушенный пустыней Туум. А ведь любой торговый путь кормит сотни, а то и тысячи людей, живущих вдоль него, и дорийцы не были тому исключением. Так что они явно не собирались рубить сук, на котором сидят.
Именно поэтому дальнейшее путешествие Кола через Дорию не было связано ни с малейшими опасностями, хотя он всё же на всякий случай оставил эскорт из пяти сопровождавших его наёмников, не поскупившись на лошадей для них. Дорийцы, в другое время года бывшие, в общем-то, милейшими людьми, во время своих набегов словно пьянели от крови, и потому ожидать можно было чего угодно. Однако же, повторимся, тревоги мастера Теней оказались напрасными, и все немногочисленные кочевники, встретившиеся им в пути, были вполне приветливы или, во всяком случае, равнодушны к группе всадников, движущихся на юг.
Он отпустил охрану только тогда, когда отряд почти подобрался к пустыне Туум. Дальше два мастера Теней отправились одни. Всё было как всегда – поиск оазиса, поиск проводника, утомительный переход через пустыню, так что эту часть повествования вполне можно опустить.
***
– Долго же вас не было!.. – пожимая руку Колу, проворчал Каладиус. – Я уж думал, что вы позабыли старика.
– Что вы, мессир! – воскликнул мастер Теней. – Я своё слово держу! Я сейчас всё вам расскажу, и вы поймёте, почему мы так задержались. Но прежде хочу сказать, что очень рад видеть вас в добром здравии.
И действительно, первое, что бросалось в глаза – Каладиус встретил их не в своём кресле, а на собственных ногах. Конечно, было видно, что это даётся ему непросто, но он всё же упорно ходил самостоятельно. Да и вообще, волшебник словно ожил с тех пор, как они расстались. Нельзя сказать, что он помолодел – внешне старик почти не изменился, но в его глазах вновь зажглась искра жизни.
Всё-таки великий маг Каладиус был поистине необычным человеком! Прожив на свете около восьми сотен лет, он, похоже, до сих пор был неподвластен смерти и болезням. Он стал угасать, когда счёл, что его роль в этом мире уже закончена. Будто дерево, сбрасывающее листву накануне зимы, он постепенно сбрасывал жизнь. Но теперь, когда его внезапно вновь вовлекли в самый эпицентр грандиозных событий, Каладиус словно бы вновь возрождался, как языческий Змей Кломион34.
– Спасибо, друг мой, – улыбнулся маг. – Ваш прошлый визит воскресил меня. Всё это время я был занят, перелопачивая свою библиотеку и размышляя над проблемами, которые уже давно считал более недоступными для меня. Всё это здорово придало мне сил!
– И что же вы нашли, мессир?
– Увы, особенно ничего. Ни по одному из вопросов.
Каладиус, разумеется, не знал, что Кол уже посвятил Кроху в особенности своих отношений с покойным отцом, и потому не стал распространятся больше.
– Что ж, тогда я расскажу всё, что узнали мы, – провозгласил Кол. – Но только после того, как мы с мастером Крохой приведём себя в порядок и отобедаем!
– Что ж, это святое! – рассмеялся Каладиус. – И я, разумеется, подожду.
***
Уже два дня Каладиус внимательно изучал бумаги, что привезли мастера Теней. За это время он почти не показывался гостям, лишь однажды специально пригласил Кола, чтобы задать несколько вопросов. Его очень интересовало всё, что было связано с некромантами, а именно с исследованиями Волрада, но, к сожалению, компетентности мастера Теней не хватало, чтобы удовлетворить любопытство великого мага.
– Что ж, – наконец объявил Каладиус. – Идея, вне всякого сомнения, весьма оригинальная, но, боюсь, для нашей милой Соланы она не сгодится…
– Почему? – неприятно поражённый, спросил Кол.
– Милейший Сербоний, конечно, додумался до интересной мысли, и в небольших масштабах его практики, очевидно, вполне работоспособны, но… Чтобы избавиться от аномалии вроде Симмера, потребуется немыслимое, колоссальное количество силы. Будь в распоряжении Соланы истинная Башня, это, разумеется, не являлось бы препятствием, но в нынешней ситуации…
– Но, взяв методику Сербония за основу…
– Вы несомненно правы, друг мой! – закивал Каладиус. – Я уже сказал, что идея весьма оригинальна и, быть может, доведя её до ума… Тут есть, над чем поработать.
– Это опасно? – спросил Кол, имея в виду, конечно же, саму методику.
– В описанных масштабах – практически нет. Сам метод основан, по сути, на высвобождении скопленного внутри аномалии возмущения. Это можно сравнить с проколом бурдюка с водой. Аномалия, если верить Сербонию, имеет своеобразный кокон, отделяющий её от остального поля возмущения. Повредив этот кокон, мы выпустим из него силу, находящуюся в нём. Разумеется, такое высвобождение не может пройти без последствий, но, по свидетельствам Сербония, выброс не настолько велик, чтобы причинить существенный вред. Конечно, он имел дело с аномалией совсем иного порядка…
– Значит, это всё-таки опасно…
– Симмерские болота – довольно безлюдная местность, – пожал плечами Каладиус. – Можно произвести приблизительные расчёты, но я убеждён, что крупным городам, а уж тем более Латиону ничего не грозит. Последствия для окрестностей озера, конечно, будут плачевны, но, полагаю, всем это пойдёт лишь на пользу. Гибель пары сотен тысяч гоблинов и нескольких сотен фанатиков окажет вполне благотворное действие. Не говоря уж о том, что выброс, скорее всего, повалит великое множество деревьев, так что королевство будет обеспечено материалами на годы вперёд. Можно будет там же, у озера, наконец построить крупное селение, которое в перспективе станет городом, и восток Латиона наконец-то окончательно перейдёт под управление короны.
– А что будет с магией?
– Ничего такого, что привело бы к фатальным последствиям! – отмахнулся Каладиус. – Само по себе возмущение никуда не денется, наоборот – оно распространится более равномерно, что, быть может, будет лишь на руку волшебникам. Подобные аномалии похожи на сильный ветер, дующий в одном направлении. Лучник вынужден всегда учитывать этот ветер и делать поправки. Что ж, когда ветра не станет, поначалу будет неудобно стрелять по старым наводкам, но со временем все приноровятся.
– Но это не имеет значения, раз план Соланы неосуществим, – слова Каладиуса не до конца убедили Кола, так что он чувствовал облегчение оттого, что всё останется как прежде, пусть даже Герцогиня будет недовольна.
– Я этого не говорил, – возразил великий маг. – Сербоний дал нам направление для дальнейшей работы. Будем думать. Если уж какой-то там древний некромант сумел до подобного додуматься, полагаю, я смогу не хуже!
– Нам нужно будет задержаться? – поинтересовался Кол.
На самом деле, он был не прочь какое-то время побыть здесь, во дворце Каладиуса, где было прохладно и вкусно кормили. Хотелось отдохнуть и отлежаться после длительного путешествия. Однако великий маг не предоставил им такой возможности.
– Совсем не обязательно. Вы со спокойной душой можете отправляться к нашей милой Солане. Просто передайте ей один подарочек от меня.
– Что ещё за подарок, мессир?
– Вещица, которая позволит нам держать связь, – отвечал Каладиус. – При помощи неё мы сможем встречаться во время трансов. Солана сразу поймёт, о чём речь. Она уже сталкивалась с подобным в те времена, когда была Симмерской ведьмой.
– То есть эта вещь позволит вам обмениваться мыслями на расстоянии? – изумился мастер Теней. – Но как это возможно, мессир?
– Уверены, что вам необходима лекция по прикладной магии, друг мой? – рассмеялся Каладиус.
– Вы правы, мессир, – в тон магу ответил Кол. – Лучше уж угостите меня вином!
На этом разговор о магии, правда, не закончился. Кол за бокалом вина подробно рассказал Каладиусу все новости, связанные с его отцом, постаравшись как можно более точно передать те слова, что он слышал от некромантов. Увы, поскольку великий маг никогда не практиковал призывов демонов, он не мог более предметно оценить случившееся, а потому был вынужден принять слова Волрада на веру. И, надо сказать, они его достаточно встревожили.
– Если это действительно некая сущность, выдающая себя за вашего отца, – серьёзно проговорил он. – То она, несомненно, появилась не просто так. И не просто так выбрала именно вас. Случись это недавно, я решил бы, что здесь есть прямая связь с вашей службой Герцогине, а так я даже и не знаю, что думать. И совет мой, пожалуй, будет таким же, как и у этого вашего Ваира. Коль уж эта сущность благоволит вам, постарайтесь её разговорить.
– Легко сказать! – криво ухмыльнулся Кол. – После того, как сперва некроманты, а затем и вы нагнали на меня жути…
– Уверен, что вам не стоит бояться, друг мой! Наоборот, пусть остерегутся те, кто пожелает вам как-то навредить! Вы под надёжной защитой.
– Знать бы ещё, почему именно я?..
– Непременно узнаете, – пообещал Каладиус. – Когда придёт время. Надеюсь, и я доживу до этого. Страсть как хочется разгадать эту тайну!
– То, что для других людей является драмами и потрясениями, для вас – лишь тайны и загадки, мессир, – впрочем, нисколько не обидевшись, усмехнулся Кол.
– Что поделать, дорогой друг, – рассмеялся в ответ маг. – Похоже, что драмы и потрясения пресыщают, а тайны – никогда. Любопытство остаётся, даже когда исчезают радость и грусть.
– Должно быть, для этого нужно прожить тысячу лет… – покачал головой Кол. – Что ж, мессир, завтра с рассветом мы уезжаем. Надеюсь ещё увидеть вас в добром здравии когда-нибудь.
– Я чувствую, что мы ещё обязательно увидимся, друг мой, – улыбнулся волшебник.