000
ОтложитьЧитал
Мамы рядом не было. Кэтрин лежала на диване, накрытая старым пледом, а подушкой служила свернутая отцовская кофта.
– Который час?
Она протянула руку к телефону и только сейчас поняла, что поднял ее не звонок, а звук входящего сообщения. Номер был незнаком, но стоило открыть окно переписки – и она едва не подпрыгнула. Желудок как раз подпрыгнул да так и завис где‑то в горле, не желая возвращаться на родное место.
«Моя милая Китти-Кэт, как нехорошо опаздывать. Ведь все собрались и ждут лишь тебя».
Когда начало загружаться фото, внутренности у Кэт сжались окончательно. Потому что с крошечного селфи, сделанного чьей‑то вытянутой рукой, на нее смотрела вся группа номинантов. Стоящая посреди парка. На коньках. И управлял этим безумием один человек. Человек, которому явно надоело жить.
* * *
Под ночным небом, усыпанном звездами, царило волшебство, достойное рождественских фильмов, которые Тейлор не смотрела с двенадцати лет.
Когда‑то у них с Пенни была традиция смотреть вместе «Один дома» и «Чудо на ‑й улице». Родители Браун по праздникам постоянно дежурили в больнице, а родителей Тейлор не было дома так часто, что она даже не пыталась строить планы.
Шесть лет назад все диски с милыми фильмами полетели в мусорку, а зимняя сказка перестала радовать.
Может, все изменится в этом году? Слишком уж красиво было за окном для начала декабря, даже привычных луж не видно. Снежные хлопья лениво танцевали в холодном воздухе. Весь город был украшен огнями и гирляндами. Золотистые и серебряные узоры на фасадах зданий сияли на фоне снежного покрова. Тейлор и Дэниел проезжали по
центральной улице городка Деполе. Тейлор была на взводе. Она сама не могла разобраться в калейдоскопе своих чувств, однако, ощущая Лоренса рядом, точно знала, что ей нужен свежий воздух.
Она опустила окно автомобиля, позволяя ветр играть со светлыми волосами, и глубоко вдохнула морозную свежесть. С тех пор как они оказались в машине вдвоем, она ни разу не посмотрела на него. Ей не давало покоя то, что он слишком быстро согласился на эту авантюру. Дэниел не задал ни одного вопроса и даже не потребовал подробностей. Он просто сказал: «Хорошо». Уму непостижимо, думала Джонсон. И боялась той реакции и волнения, что нарастали у нее внутри рядом с ним.
Он сидел за рулем ее розовой «ауди», крепко держа руль одной рукой, и медленно въезжал на стоянку. Вот они и прибыли. Внутренний голос Джонсон орал, что это ошибка и ей тут делать нечего. Однако стоило представить довольный взгляд Эмбер Новак, как в ней просыпалась решимость.
Тейлор Джонсон утрет ей нос! И даже бровью не поведет.
– И сколько продлятся наши фальшивые отношения? – подал голос Лоренс.
Тейлор нахмурилась. У нее не было ответа на этот вопрос.
– Я только сегодня рассталась с Гарри, – сказала она, не поворачивая голову в сторону Дэна, но четко ощущая на себе его пристальный взгляд.
– Как же это приятно слышать! – отозвался он.
Райан с Лоренсом вечно прикалывались над Гарри, закатывали глаза, когда видели его в доме, в шутку называли недопринцем, чем жутко ее раздражали. Но Райан вел себя так со всеми ухажерами сестры, и, казалось, Лоренс просто подыгрывал ее старшему брату.
– Значит, тебе нужен я, чтобы продемонстрировать, что ваши отношения оборвались окончательно? – поинтересовался Лоренс, припарковав машину и заглушив двигатель.
Тейлор наконец набралась смелости и, повернув голову, посмотрела в его голубые глаза. В темноте они мерцали словно звезды. Она не хотела выдавать всю правду. Боялась показаться Дэну жалко и глупой. Лоренс внимательно изучал ее, и Тейлор даже почувствовала дискомфорт от его долгого, пронизывающего взгляда. Неожиданно выражение лица Дэниела изменилось, взгляд из теплого стал суровым и злым. Тейлор покрылась мурашками.
– Этот придурок донимает тебя? – тихо произнес Дэн с интонацией, которая четко давала понять: «Ты можешь мне доверять».
Однако Тейлор слишком хорошо его знала и чувствовала вибрирующую волну напряжения и волнения, исходящую от него.
– Нет-нет, – поспешила ответить она, пока Дэн не выпрыгнул из машины и не начал разбираться с Гарри. – Все хорошо, просто у него уже есть девушка, понимаешь?
Дэн несколько раз моргнул, явно сбитый с толку.
– Как это? Уже?
Тейлор кивнула и отвернулась. Нет, она не собиралась рассказывать Лоренсу, что ей изменили.
Боже, как это унизительно!
– Ладно, покажем этому придурку, что ты в нем не нуждаешься, – сказал Лоренс.
Он вылез из машины, обошел ее, чтобы открыть дверцу для Тейлор, подал ей руку, и она застыла.
Просить его быть ее фальшивым парнем было самой ужасной идеей из всех! Тейлор только сейчас начинала осознавать все последствия. Как бы не стать очередной в списке Дэниела Лоренса.
– Давай, Тейлор, – прошептал он. – На меня уже смотрит орава девчонок, и все явно ждут нашего появления!
Джонсон неловко откашлялась и положила свою маленькую кисть на его теплую ладонь. Волна мурашек пробежала по телу.
– Чувствую себя суперзвездой, – прошептал он ей на ухо, и рой мурашек стал еще больше.
«Ошибка, ошибка! Это была большая ошибка!»
Тейлор наткнулась на любопытные взгляды девчонок-чирлидерш, среди которых стояла Эмбер. Та поджала губы и не смогла скрыть досаду. Джонсон смотрела на Новак и грустно размышляла о том, как это так произошло, что у нее самой нет настоящих, преданных и любящих подруг. Почем ее всегда обманывают и пытаются дружить только ради выгоды? Если бы она поделилась этими
мыслями с матерью, то Джулия бы ответила, что такова судьба красивых и успешных женщин. Но Тейлор не хотела верить, что цена красоты и успеха – одиночество.
Дэн продолжал держать ее за руку, и они вдвоем подошли к катку. Переливающиеся гирлянды сверкали по периметру. Громкая музыка смешивалась с веселыми голосами и радостным смехом. Новогоднее настроение? У Тейлор его вовсе не было.
Она крепче ухватилась за руку Дэна, борясь с желанием закричать. Тейлор злилась на Кэт за столь неожиданное собрание, злилась на себя за то, что Эм имеет над ней такую власть. Она приперлась сюда с парнем, лишь бы эта идиотка не осталась в выигрыше, но кто создал правила этой тупо игры? И почему Тейлор так беспокоится о том, что подумает идиотка Эм? Глупо, глупо и еще раз глупо!
Но она ничего не могла с собой поделать. Порой так бывает. Глупость берет верх.
– Так-так, все собрались? – потирая руки, спросил парень, о котором за последний день было состряпано так много сплетен, что они все перешли в категорию «фантастика». Кто‑то говорил, что он наркодилер, другие нашептывали строго секретные подробности про секс-трафик. Казалось, народ в школе пытается выдумать ему биографию как можно нелепее. Снежинки падали на его темные волосы. Он оглядел всех присутствующих лукавым взглядом.
– А где Кэт? – поинтересовался Люк Уилсон.
Тейлор глянула на Пенни, стоявшую рядом с ним, и невесело усмехнулась. Столько лет прошло, а ничего не меняется. Эти двое как прилипли друг к другу шесть лет назад, так и не отлипают.
Интересно, он один в состоянии заменить Браун подруг? Смотрит с ней фильмы, а она так же таскается на стадион, как когда‑то к ним с Кэт? Все‑таки Пенни получила что хотела, а прикидывалась серой мышкой.
– Не поверите, но наш президент опаздывает! – звонко ответил парень, и его губы растянулись в довольной улыбке. – Давайте знакомиться, я Хитклифф, и на сегодня я за главного.
– Значит, коньяк все‑таки можно? – донесся чей‑то голос.
– Нужно! – провозгласил Хит, и по всем катку разнесся рокот смешков. – И не стойте как истуканы! У нас репетиция. Коньки надеваем – и на лед.
Тейлор поежилась от холодного ветра.
– А кататься на коньках обязательно? – неуверенно спросил у нее Дэн.
Плохой звоночек, подумала Тейлор. Лоренс никогда не выказывает неуверенности, напротив, ходит напыщенным индюком с видом всезнайки.
– Похоже на то, – отозвалась она. – Я тоже неважно катаюсь.
Они смотрели, как парочки постепенно вставали на лед и пытались синхронно двигаться.
Конечно, ни у кого ничего не получалось, все
хохотали, валились друг на друга и очень быстро сообразили, что это не репетиция, а шутка Кэтрин Ли, которая, видимо, таким образом решила разрядить обстановку, но ребята, кажется, поддались рождественскому настроению. Они притворялись настоящими танцорами на льду. Самые опытные наворачивали круги и выделывали трюки. Эм гадко улыбнулась и помахала Тейлор рукой. Она отлично каталась! Гарри делал вид, что не замечает ее и Дэна. Он громко смеялся, шутил и слишком много пил. Тейлор знала, что это «беззаботное»
представление – для нее, и планировала отплатить бывшему парню той же монетой. Лоренс достал привезенные с собой коньки, и они сели на лавочку, чтобы переобуться.
– Так, давай быстро на лед! – скомандовала она Дэниелу.
– Не спеши, – проворчал Лоренс и неожиданно присел перед ней на корточки. – Кто так шнурки завязывает? Хочешь споткнуться и упасть?
Лоренс старательно перевязал ей шнурки, и Тейлор почувствовала, как румянец плывет по шее вверх к щекам.
– Всё, пошли, – хрипло сорвалось у нее с губ.
Он молча взял ее за руку и повел на каток. Отчего‑то Тейлор стало сложно дышать, а сердце силилось вырваться из грудной клетки. Тейлор списывала это на волнение перед катком, ведь она едва могла стоять на льду. Упасть не хотелось. Но внутренний голос велел ей не обманываться и подвел
итог, тихо шепнув: «Все дело в руке, которая держит твою ладонь». Нет-нет, отмахнулась Тейлор.
Все дело в катке!
Они остановились у самого входа и переглянулись. Дэн едва переводил дух. Ребята уже катались.
У одних получалось неважно, у других получше.
Люк Уилсон стал звездой вечера. Парень выполнял плавные повороты и даже мог сделать дорожку назад. Толпа улюлюкала и громко ему аплодировала.
«Красиво», – пронеслось в голове у Тейлор.
Гирлянды, огоньки, музыка и смех. Может быть, несмотря ни на что, рождественское настроение проникнет и в ее окаменелое сердце? Она помнила, что каток работает до одиннадцати вечера, и не могла понять, каким образом Кэт договорилась о столь позднем катании. Да такие шалости и нетипичны для Кэтрин Ли. Что же на нее нашло?
Может, энтузиазм выпускного класса?
Дэниел Лоренс смотрел на сестру своего лучшего друга и не мог понять, какая муха ее укусила.
Еще менее он понимал, какая муха укусила ЕГО.
Иначе что он забыл на катке в двенадцать ночи с кучкой старшеклассников?
– Кэтрин до сих пор нет, – задумчиво произнесла Тейлор и внимательно оглядела лица присутствующих.
Она заметила, что все вокруг смотрят на них с Дэном, держащихся за руки. Почему он держит ее за руку? А, да, им нужно правдоподобно играть роль пары. Маленькая ладонь Тейлор тонула в его
руке. Джонсон удивленно отметила, что та такая горячая, словно на улице не четырнадцать градусов по Фаренгейту. От волнения сердце вновь бешено заколотилось. Джонсон списывала все эти ощущения на нервы. Каток в двенадцать ночи? Кэтрин Ли смогла ее удивить.
– Попробуем? – нерешительно спросил Дэн, слегка побледнев от волнения.
Тейлор кивнула. Неожиданно ей захотелось стать частью этого праздника. Будучи перфекционисткой, она уже представила, как они идеально кружатся в такт мелодии и все вокруг с завистью смотрят на них. Но ее мечтам не суждено было сбыться. Как только Лоренс и Джонсон ступили на каток, их занесло вбок, и, не удержав равновесия, оба грохнулись на лед. Дэн успел спасти Тейлор от удара, потянув ее на себя. Она упала прямо ему на грудь, уткнувшись носом в пуховик.
Конечно, громче всех от увиденного расхохотался Гарри. Его идиотский наигранный смех сотрясал воздух, и остальные подхватили, будто пытались пересмеять друг друга. Какой позор! Тейлор покраснела, пытаясь подняться с Лоренса. У нее не получалось. Она раз за разом падала на него, чем еще сильнее смешила толпу. Ужас, ужас! Все смеются надо мной…
В этот момент на помощь пришел Люк Уилсон.
Удивительно, как парень таких габаритов столь плавно двигался на льду. Он протянул ей рук и одним легким движением поднял ее на ноги.
В отличие от Дэниела стоять за руку с Люком было совершенно не страшно. Он держался так уверенно, что Тейлор показалось, будто и она сама сможет проехать больше метра не опозорившись.
– Ты в порядке? – тихо прошептал он, загораживая своей спиной гиен, которые больше не смеялись. Ведь Большой Волк пришел к ней на помощь…
– В порядке, – прошептала Тейлор и крепче сжала его руку.
В ее взгляде читалось: «Пожалуйста, не отпускай». Люк тяжело вздохнул и кивнул ей.
– Если хочешь, могу научить вас обоих, это несложно, – по‑свойски предложил он, будто между ними никогда не пробегала черная кошка. Или, если точнее, щенок ирландского волкодава с галстуком в зубах.
– Спасибо, обойдусь, – усмехнулся Лоренс, а Тейлор пожала плечами.
– Пенни не расстроится?
– О, она отлично умеет кататься, я вряд ли е нужен.
Пенни, стоявшая в углу, застыла, боясь пошевелиться, только Люк этого, кажется, не видел.
Лоренс наконец смог встать и, глянув на Тейлор, вцепившуюся в руку Люка, невнятно выругался.
Впервые в жизни он ощутил себя таким идиотом.
Новогоднее настроение? Да пусть оно катится к черту! На этом катке было слишком много разбитых сердец.
* * *
Пенни умела кататься на коньках и сейчас жалела об этом больше всего на свете. Люк Уилсон наворачивал круги по катку, придерживая за талию Тейлор Джонсон, а не ее. Тейлор смотрела на Люка своими огромными глазами с такой благодарностью, так звонко смеялась и так изящно разводила руки в стороны, ловя равновесие, что сердце у Пенни болело при каждом ударе, его будто сковало ледяной коркой. Это мучило, в глазах закипали слезы, а кататься не было никакого желания.
Как только стало ясно, что каток – это шутка, тимбилдинг или вроде того, парочки распались.
Парни начали выделываться, разгоняться до тако скорости, что в итоге непременно сталкивались, потеряв равновесие, и с грохотом валились на лед или в сугроб. Девочки, хохоча, кружились на месте и учили друг друга делать подсечку назад.
Кто‑то включил музыку повеселее, и теперь каждый мог подпевать рождественским и новогодним хитам, но Пенни опустилась на лавку и не хотела в этом участвовать. Ей было плохо. И холодно.
Куртка Люси оказалась коротковата, но при этом на несколько размеров больше, и под нее нещадно задувал холодный ветер.
Пенни и Люк научились кататься еще в двенадцать, и тот день стал началом их дружбы. Шесть лет назад случилась самая одинокая зима Пенни. Родители только-только переехали в район Грин-Плейс из крошечной квартирки и работали из последних
сил, чтобы поскорее разобраться с ипотечными счетами. Они брали все внеурочные смены, какие только могли, подрабатывали в приемном отделении и буквально жили в больнице. В доме Браунов почти не было мебели, красивых вещей и одежды.
Но был соседский мальчик Люк и коньки его кузины Люси. Как смешно, что Люси опять выручила Пенни сегодня.
Мама Люка пришла той зимой к Браунам с этими коньками в руках и сказала, что у Люси выросла нога, а она даже не успела ни разу покататься.
Новенькие коньки в фирменной коробке были не просто великолепным подарком – они будто светились волшебным светом. Рождественское чудо, не меньше.
Пенни много раз слышала от родителей, что им в ближайшие пару лет придется потуже затянуть пояса, и речи не шло ни о каких зимних забавах.
Даже подарок от бабушки на Рождество был самым скучным и практичным в мире: новые сапоги и школьный рюкзак, потому что родители не могли себе их позволить. Дом в хорошем районе обошелся им слишком дорого. У Пенни теперь была своя большая комната, но ей нечем было ее украсить.
– Но я не умею кататься, – пискнула Пенни, на самом деле больше всего на свете мечтая принять подарок, даже если придется сидеть в этих коньках в своей комнате и ни разу не выйти на лед.
– О, мой сын как раз собрался на каток, тут в паре кварталов от нас. Он тебя научит.
Так Люк Уилсон впервые взял за руку Пенни Браун, несмотря на то что неделей раньше она участвовала в новогоднем скандале. Потеряв подруг, Пенни чувствовала себя одинокой и брошенной, а Люк таскал ее с собой на каток каждый свободный день. Одному Богу известно зачем.
К концу сезона Пенни умела делать кучу разных штук, ездить спиной вперед, кружиться на месте не падая и могла, подпрыгнув, приземлиться на одну ногу.
У них были три такие зимы, потом нога у Пенни выросла, а помимо коньков нашлось что попросить у Санты. Когда тебе пятнадцать, есть куча разных желаний. И вот Люк Уилсон учит не ее, а Тейлор Джонсон. Пенни хотела бы воскликнуть, как сильно она ненавидит Люка, но не могла себе лгать. Она была расстроена. И разочарована. И поняла наконец, что мечтать больше не стоит.
Люк явно влюблен, и точно не в нее. Иначе почему он так цепляется за Тейлор, поддерживает ее, смеется вместе с ней? Он поправил ей съехавшую шапку и, взяв за обе руки, потянул на себя, показывая, как держаться ровно. Гарри, бывший парень Тейлор, сверлил эту парочку взглядом, а это значит, Пенни не сошла с ума. Ей не показалось.
На другой стороне катка тот, с кем пришла Тейлор, тоже не выглядел счастливым. Будь Пенни смелее, она бы непременно пригласила этого здоровяка и научила кататься. Она могла. Тем более он казался
ей знакомым. Когда‑то Пенни и Тейлор постоянно ночевали вместе, спасаясь от одиночества, и этот парень, тогда еще мальчик, приходил к Райану играть в приставку. А он вымахал. И раздался в плечах.
Но, к сожалению, все, чего Пенни хотела на самом деле, – это уйти, а не учить кого‑то кататься.
Самое страшное, что Люк и Тейлор прекрасно смотрелись вместе. Он – капитан баскетболистов.
Она – лидер группы поддержки. В центре внимания, красивые, популярные. Они бы отлично выглядели на общем фото в выпускном альбоме, стали бы украшением зимнего бала.
Действительно, Пенни, разве не предложил бы он тебе встречаться давным-давно, если бы для него ваша дружба была чем‑то большим? Разве стал бы он просто гулять с тобой столько лет и не предложил бы сходить на свидание? Залезал бы в твою спальню, чтобы просто лечь спать, и даже ни разу не поцеловал? Сказал бы он тебе, что влюблен в какую‑то девчонку?
Ей стало стыдно, что в глубине души она позволила себе размечтаться. Нет, так не бывает с такими, как она. Пенни не дурнушка, не девочка с синдромом отличницы. Она серая мышка, у которой все и не плохо, и не хорошо. Никак. И популярны парень не ненавидит ее, не заставляет страдать из‑за своего безразличия, но и не любит. Она всегда будет слишком близко, всего лишь в паре метров от его протянутой руки. Только это расстояние не ровная дорога, а обрыв, через который она ни за что не перепрыгнет своими коротенькими ножками.
* * *
Если бы Кэтрин не лишилась своего ежедневника, она бы точно вписала в него два факта:
у учеников школы Деполе все очень хорошо с пониманием ответственности и в край плохо с чувством юмора. А потом добавила бы красной ручкой:
«А вот кое у кого чересчур хорошо». Еще по дороге ей переслали то самое ставшее культовым сообщение. Прочитав, Кэт аж взвизгнула. Нет, ну как эти идиоты могли поверить? Разве могла она, Кэтрин Ли, президент школы, выдумать такое?
– Вот ведь засранец, – пробормотала девушка и, завернув на подъездную дорожку, заглушила мотор.
В парке было пусто. Что, в общем‑то, логично:
кому придет в голову тусоваться ночью посреди леса? Ему. Именно ему. Возможно, чей‑то нос был чересчур любопытным. Или он просто решил таким образом поквитаться? Но Кэтрин не из тех, кому указывают ее место. Всегда указывает она.
К моменту, когда девушка добралась до катка, в мозгу у нее разыгралось и завершилось несколько мировых войн. Она прошла как минимум три из пяти стадий принятия, понимая, что если не сторгуется с этой колумбийской задницей, то свалится в четвертую под названием «депрессия», а так как с этой стадией была хорошо знакома, решила не искушать судьбу. Да и на самом деле, что ей оставалось делать? Надеть коньки и гоняться за ним по льду, выкрикивая на ходу ругательства? Она же не
десятилетка, в конце концов. Сдать полиции? Идея казалась заманчивой, вот только проклятая совесть никак не позволяла. Отругать учеников и разогнать всех по домам? Глупо. Они ведь не дети.
Взять хотя бы Уилсона – вон какой вымахал, почти на голову выше остальных, и как такого домой загонишь? На репетиции они под ее ответственностью, решила Кэтрин, а за ее пределами пусть делают что хотят. Хоть поубивают друг друга. Или ее. За подобные шутки-выходки.
Хитклифф обнаружился ожидаемо быстро. На ногах у него тоже были коньки, и катался он весьма уверенно. Облокотившись на бортик, отделяющий каток от остальной части парка, Кэтрин изобразила на лице максимальное спокойствие, потому что он заметил ее еще на подходе. И теперь смотрел в упор и улыбался. Он выглядел таким самодовольным, будто нарочно филигранно пытался на глазах у всех вывести ее из себя. Подъехав к ней, он резко затормозил у края льда, окатив борт ледовой крошкой, но Кэтрин даже бровью не повела.
– Что происходит? – произнесла она.
– Где? – оглянулся парень.
Она обвела рукой пространство катка и всех присутствующих.
– Что‑то я не вижу, чтобы кто‑то возмущался.
Подвинься. – Повернувшись спиной к бортику, Хитклифф подпрыгнул, подтянувшись на руках, и ловко на него уселся. – А ты их выдрессировала будь здоров! Я сказал им взять коньки – они взяли
коньки. Сказал притащить коньяк – они притащили коньяк. И главное, никто не задал ни единого вопроса, прикинь?
– Это годы упорных тренировок, Cиндикат.
– О, какая прелесть, еще даже суток не прошло, как я здесь, а уже обзавелся милым прозвищем. Интересно, если в следующий раз я поручу им отыскать «Бехеровку», они за день смотаются в Карловы Вары, чтобы только нагоняй не получить?
– Ты безалаберный, наглый, неуправляемы тип…
Но тираду Кэтрин прервали, похлопав ее по плечу.
– Эй, Кэт, классная идея.
Это был один из выпускников, ходивший с не на экономику. Кэтрин не помнила его имени, пока не увидела в списке номинантов. Кажется, для участия в бале его выдвинул автоклуб.
– Что? – Она даже рот приоткрыла в недоумении.
– Хорошая идея – узнать друг друга получше.
В неформальной обстановке, так сказать. Я всю школу с вами проучился, а половины имен не знаю.
Жалко было бы вот так распрощаться!
Парень напоследок улыбнулся и укатил, тут же подхваченный шумной толпой. Кэтрин огляделась.
Кажется, никто не выглядел возмущенным или желающим совершить над ней расправу. Все… веселились? Справа над ухом послышался сдавленный кашель.
– Прости, я не расслышал, ты, кажется, хотела сказать спасибо?
– Отработай свои положенные законом часы, и страна тебе спасибо скажет, – ответила Кэтрин. – А пока давай остановимся на том, что ты не мешаешь мне, я не мешаю тебе, или мне придется принять меры.
– Например?
Она вытащила из кармана телефон, отошла на пару шагов назад и сделала фотографию Хитклиффа, сидящего на бортике катка в городском парке, позади украшенная елка и горят часы, показывающие час пополуночи.
– Если я правильно помню, в твоих бумагах указано, что после одиннадцати ты, как находящийся под наказанием, обязан быть дома. Думаю, я отправлю это фото твоему инспектору. К сожалению, иначе у нас не выходит, но хотя бы так я заставлю тебя подчиняться.
Улыбка сошла с лица парня, на что тараканы в голове Кэтрин ликующе замахали флажками, подняв таблички «,» и явно оценив этот номер.
– Удали фотографию, – предельно серьезно произнес Хитклифф.
– Даже не подумаю! – Улыбнувшись, Кэтрин выключила экран и спрятала телефон во внутренний карман куртки так, что, даже если этому парню очень захочется отобрать его, ничего не выйдет.
Хитклифф спрыгнул с бортика на снег и медленно подошел. Кэтрин не двинулась с места. Е пришлось чуть задрать подбородок, потому что на коньках он оказался еще выше, но решимости е было не занимать.
– Не с той ты связался, Хитклифф из колумбийского наркокартеля.
– Просто проясним кое‑что между нами, – ухмыльнулся он. – Я правильно расслышал, ты действительно сказала: «Заставлю тебя подчиняться»?
– Именно так.
– Послушай, Китти-Кэт, я не из тех, кто любит ругаться. Думаю, нам пора заключить перемирие. Ты не лезешь ко мне, а я помогаю тебе сделать с этой кучкой баранов что‑то, похожее на нормальный номер.
– Они не бараны. Сам ты баран.
– Слушай, я же был там, видел, как ты занимаешься почти что некромантией, потому что заставить вот их, – кивнул он в сторону катка, где уже хорошо раскрасневшиеся одноклассники повалились в одну кучу, – нормально танцевать – все равно что поднять мертвых из могилы. А я смог тебе помочь.
– Я не заключаю сделок с криминальными элементами. Это ниже моих моральных принципов.
– Значит, на этот раз, – усмехнулся Хитклифф, – придется принципами поступиться, или… – Он наклонился и отчетливо произнес: – Я. Заставлю. Тебя. Подчиниться. – А потом
щелкнула вспышка, и Кэтрин замерла, увидев на экране его телефона их совместную фотографию.
На фоне той же елки и тех же часов. – Теперь смотри, как это делают взрослые. – Парень что‑то пощелкал в своем телефоне, а потом протянул его замершей Кэт.
Она взвизгнула, прижав руки ко рту. Телефон упал в снег.
– Ну вот, разбей еще, – проворчал Хитклифф, наклоняясь, чтобы поднять.
– Ты… – запнулась Кэтрин. – Ты…
– Я? – прищурился парень, стряхивая ледяную крошку с экрана.
– Ты… – повторяла Кэтрин, разрываясь от негодования. – Ты отправил его не только инспектору, но и директору школы!
Если бы Кэтрин была викторианской барышней, она обязательно бы хлопнулась в обморок. Выходит, теперь она не только нарушительница чужого комендантского часа, но еще и соучастница.
А вкупе с сообщением, что разослано с ее почты половине выпускного класса, так вообще главный нарушитель порядка.
– Я же сразу предупредил, что мы в одно упряжке, – пожал плечами парень. – Если одного подстрелят, второму придется тащить его бездыханный труп. Так что, Кэт, давай постараемся выжить. Нам еще бал готовить, в конце концов.
Хитклифф расслабленно погладил застывшую Кэтрин по щеке, как будто так всегда между ними и было, и, развернувшись, опять отправился кататься. И где‑то здесь, между его финальным прикосновением и словами про единую упряжку, Кэтрин поняла: несмотря на образ безалаберного разгильдяя, на самом деле это был лидер с кулаком не менее крепким, чем у нее самой. Они были слишком похожими, но при этом совершенно противоположными. Как минимум потому, что стояли по разные стороны конституции и свода законов. И теперь им предстояло схлестнуться.
Она постояла так еще пару секунд, глядя на оставленные у лавки ботинки, на правом из которых верх был зашнурован красной банданой, и, бросив еще один взгляд на этого колумбийского придурка, прошептала:
– Ладно, Хитклифф, мы еще посмотрим, кто кого!