Ирка со стороны наблюдала, как между Машкой и Олегом разыгрывается очередная ссора.
«Ну и стерва же эта Машка: ни себе, ни людям. Что она к нему прицепилась? Если парень не нравится, нечего с ним заигрывать и обнадёживать. И всё же, что между ними происходит? С чего это Машка вся на взводе? На неё не похоже. Врёшь, подруга, что он тебе до лампочки», – размышляла Ирка.
Ей вдруг захотелось поставить Машку на место. Подруга или нет, но эта принцесса всегда вела себя так, будто весь мир должен ей прислуживать. Ирка не раз испытывала это на собственной шкуре. Пусть хоть раз почувствует, каково это, когда тебя опускают.
Ирка решительно двинулась между танцующими. Маша и Олег не обращали внимания на то, что происходит вокруг, поэтому появление Ирки было для них полной неожиданностью. Она просто возникла между ними, будто материализовалась из музыки, толчеи, путаницы серпантина и игры бликов.
– Привет. Болтаете? А я пришла отдать долг, – жизнерадостно возвестила Ирка и, прежде чем Маша поняла что к чему, обвила шею Олега руками и поцеловала его в губы.
Олег опешил. Он попытался освободиться от Иркиных объятий, но она всем телом прижалась к нему. Он мог бы оттолкнуть Ирку, но это выглядело бы грубо и не по-мужски. Он не хотел унижать девчонку, но в то же время не мог целоваться на глазах у Маши с её лучшей подругой. Ситуация была более чем идиотская. Оставалось только стоять истуканом, позволяя Ирке висеть у себя на шее.
Миронова понимала толк в поцелуях. До сих пор Олегу не доводилось так целоваться. Он почувствовал возбуждение и вместе с тем стыд, что Маша может заметить это.
Между тем Маша с трудом сдерживала себя, чтобы не разорвать эту целующуюся парочку и не надавать им пощечин. Ну Ирка, ну подружка! Удружила, нечего сказать. И Воропаев тоже хорош. Все они такие! Верные, пока другая не окажется более доступной. Маша резко развернулась и побежала из зала.
Ирка отпустила Олега. Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Задыхающийся и ошарашенный, Олег увидел, что вокруг них с Иркой собралась толпа зрителей. Он густо покраснел, а Ирке было как с гуся вода.
– Можно я следующий? – шутливо воскликнул Пашка Рогачёв из параллельного класса и подскочил к Ирке.
– Размечтался. «Орбит» пожуй, морозная свежесть. Это тебя охладит, – отмахнулась Ирка и обвела взглядом остальных: – Всё, концерт окончен. Свободны.
Олег двинулся сквозь толпу. Девчонки провожали его оценивающими взглядами, а парни кривыми ухмылочками. Ещё бы! Из-за него схлестнулись две самые популярные девчонки в школе. Олега раздражало всеобщее внимание. Он не любил выделяться.
На выходе из зала его догнала Ирка. Она схватила Олега за руку и тихо сказала:
– Не ищи её. Ты ей не нужен.
Олег и сам знал, что Ирка права.
– Зачем ты это сделала? – зло спросил он.
– Проспорила. Машка сказала, что стоит свистнуть, и ты прибежишь как миленький. А я считала, что не прибежишь, и, как видишь, проиграла. А теперь выбирай, кем быть: человеком или комнатной собачонкой, – с вызовом произнесла Ирка.
Олег молча убрал руку Ирки со своего запястья. Тот странный миг, когда он ворвался в Машины мысли и жил её волнениями, многое изменил. Он узнал, что Маша вовсе не бесчувственная и высокомерная, какой стремится казаться. И ему не хотелось, чтобы она считала, что он такой же, как Игорь.
– Извини, я должен найти Машу, – упрямо произнёс он.
– Ну и чеши к ней. Ты свой выбор сделал. Козья морда тебе обеспечена. Пожизненно.
– Как ты можешь? Вы ведь подруги.
– Вот именно. Стала бы я с тобой откровенничать, если бы ты ей хоть чуточку нравился, – усмехнулась Ирка.
Замечание было справедливым и поэтому особенно жестоким.
– Мне надо идти, – буркнул Олег и поспешно зашагал прочь.
Глядя ему вслед, Ирка покачала головой:
– Кретин. Я же хотела как лучше. Но если тебе нравится быть тряпкой, то давай.
Олег не слушал её. Главное было – поговорить с Машей. Что до повышенного интереса к его персоне, то скоро всё уляжется. Он ещё не знал, что отныне он перестал быть неприметным. Его часто будут провожать, недоуменные, а порой и испуганные взгляды. Тихая жизнь осталась в прошлом, а будущее уготовило такие виражи, от которых волосы вставали дыбом.
Глава 9
Выйдя из зала, Олег огляделся в поисках Маши. Коридор был освещён только со стороны актового зала, другой конец терялся во мраке. Олег прошагал мимо закрытых дверей кабинетов до боковой лестницы и, услышав неясный шум, остановился на площадке. Звуки доносились откуда-то сверху. Лампочка на лестнице не горела, и ступеньки едва различались в тусклом свете, проникающем с улицы через окно. Там, в темноте, кто-то прятался. Может быть, Маша? Олег осторожно поднялся на пол пролёта и увидел, что дверь чердака приоткрыта. Сейчас оттуда не доносилось ни звука, но его не могла обмануть тишина.
Он распахнул жалобно скрипнувшую дверь и заглянул внутрь. Несколько мгновений он стоял, всматриваясь в темноту, а потом перешагнул порог. Он собирался окликнуть Машу, когда вдруг замер, почувствовав чьё-то присутствие. Олег готов был поклясться, что на чердаке находятся несколько человек.
– Кто здесь? – негромко спросил он, скорее чтобы придать себе храбрости, чем ожидая ответа.
Вязкая тишина, густо замешенная на тьме, окружала его со всех сторон, и всё же интуиция говорила Олегу, что он не ошибается. Кто-то незримый прятался в чёрной утробе чердака. Ноздри уловили странный сладковатый запах дыма. В мозгу зажёгся красный сигнал тревоги. Олег развернулся, чтобы убежать, но споткнулся и упал, стукнувшись коленкой обо что-то жёсткое.
Вдруг дверь захлопнулась, отрезав единственный скудный источник света. На мгновение Олег словно ослеп, а потом ему в глаза ударил луч карманного фонарика.
– Ты что, за нами следишь? – с угрозой спросил голос из темноты.
Олег узнал говорящего. Это был Земской. Из файлов памяти всплыло предчувствие опасности, связанное с Юркой. Сейчас оно переросло в уверенность, что должно случиться что-то нехорошее. Олегу стало не по себе, но не от ощущения надвигающейся беды, а оттого, что он предвидел её ещё до того, как пришёл на дискотеку. Откуда он мог знать, что между ним и Земским что-то произойдёт?
– Больно мне нужно за вами следить, – отмахнулся Олег, загораживаясь от слепящего света.
– Тогда чего припёрся на чердак? С экскурсией, что ли? Не прикидывайся лохом. Заложить нас хочешь? – вступил в разговор ближайший приятель Юрки Лёва Маркин.
Олегу не хотелось нарываться на ссору, но его явно не собирались отпускать подобру-поздорову. Он поднялся на ноги – его тотчас тесным кольцом окружили три фигуры. Олег без труда догадался, что третий из неразлучной троицы – Максим Егоров.
– Мне нет до вас дела. Отпустите меня, – сказал Олег, пытаясь пройти между парнями, но те лишь плотнее встали друг к другу, а Маркин язвительно заметил:
– Ага, мы тебя отпустим, а ты побежишь свистеть, что мы тут косячком балуемся.
– А может, он тоже хочет курнуть? – гоготнул Егоров.
– Дай ему травки. Пусть закайфует, – поддержал шутку Маркин.
Только теперь до Олега дошло, что за странный запах витал на чердаке. Простой сигаретный дым не имеет такого сладковатого душка.
– А что, может, правда поделиться? Хочешь? Я сегодня щедрый. Бери, кайф словишь, – усмехнулся Юрка, протягивая Олегу самодельную сигарету.
– Пошёл ты со своей наркотой, – сплюнул Олег.
– Ты чё тянешь?! Совсем ошизел! Какая наркота? Это ж простая травка. В Штатах её курят все, даже малолетки.
– А если в Штатах будут голым задом на ежа садиться, вы тоже усядетесь? – с вызовом спросил Олег.
– Ты чё, новый воспитатель? Смотри, мы можем не только по-хорошему, – с угрозой сказал Лёва Маркин.
Макс Егоров живо поддержал приятеля:
– Ага. Мы ещё и алюлей накидать могём, мозги прочистить.
Олег прикинул свои силы и с сожалением понял, что против троицы у него ни единого шанса. На их стороне было численное преимущество. Противники чувствовали свою силу и от этого больше наглели.
Лёва процедил:
– Говорил же, что он за нами шпионит. Верняк Дяде Сэму настучит.
– Нет, к директору он не побежит, если у него соображалка хоть чуть пашет. Заламывай его, – скомандовал Юрка.
Лёва с Максом с двух сторон навалились на Олега, и тот оказался словно в тисках.
– Пустите, кому говорю. – Олег попытался вырваться, но у него ничего не получилось.
– Не трепыхайся. Когда надо, тогда и отпустим. Прежде хотелось бы убедиться, что ты на нас не накапаешь, – проговорил Земской.
– Больше мне делать нечего. Хоть обкуритесь, мне до лампочки.
– А где гарантия? Слышал такое слово?
– Откуда я вам её возьму, гарантию?
– Курнёшь с нами, тогда отпустим. Если что, ты соучастник. В случае чего меня папуля отмажет, а ты вылетишь из школы. Понятно? Так что бери и не выёживайся. Не каждый день косячок на халяву предлагают.
Лёва и Макс по-прежнему держали Олега, а Юрка попытался вставить самокрутку ему в рот. Олег выплюнул сигарету, изловчился и изо всех сил боднул Земского в подбородок. Это было ошибкой. Сильный удар в живот заставил Олега согнуться пополам от боли. От второго удара он упал на колени.
– Так что, выкуришь сигаретку? Или как? – спросил Земской, пнув Олега ногой в бок.
– Или как, – зло процедил Олег.
Несмотря на боль, в голове была поразительная ясность. Мозг работал чётко, как компьютер, просчитывая все вероятности. Вскочить и попытаться добраться до двери, прежде чем его снова завалят, удастся вряд ли. Поднять шум, чтобы сбежался народ? Возможно, до разговора с Машей он так бы и поступил, но теперь он не мог смалодушничать. Геройство никак не вязалось с воплями о помощи на школьном чердаке. Приходилось надеяться на счастливый случай. И он не замедлил прийти.
– Атас! По-моему, кто-то идёт, – шикнул Юрка на приятелей.
Все насторожились.
Олег лихорадочно соображал, как воспользоваться неожиданным подарком судьбы. Искушение привлечь к себе внимание было слишком велико. Для этого совсем незачем звать на помощь. Достаточно затеять потасовку, чтобы возню услышали в коридоре. В таком случае Маша не сможет обвинить его в трусости, как-никак дрался один против троих, а с другой стороны – дело не зайдёт слишком далеко, потому что на шум сбегутся. Вот оно, мудрое решение! Однако ход его мыслей не отличался оригинальностью. Земской, приблизившись к Олегу вплотную, схватил его за грудки и прошипел:
– Только вякни. Если по твоей вине сюда придут, мы скажем, что это ты притащил травку.
Ребята погасили фонарик, замерли и прислушались.
«Вот тебе и проинтуичил неприятности с Земским. Чего ради я на чердак попёрся!» – с тоской подумал Олег.
Надежда на то, что всё обойдётся, растаяла так же быстро, как и возникла. Ситуация изменилась, и теперь в его собственных интересах было, чтобы их не обнаружили. Шансы на то, что поверят чужаку, а не трём хорошим ученикам, которые учатся здесь с первого класса, были нулевыми. Он проиграл.
Олег злился на своё бессилие и на Земского. Почему-то вся его злость сконцентрировалась именно на нём, как будто Лёва и Макс были ни при чём.
Юрка Земской был так близко, что Олег чувствовал в темноте его дыхание. Вдруг чернота расступилась, и второй раз за нынешний вечер Олег выпал из реальности. Его вновь увлекло в мир видений.
Пустынный полутёмный двор. Серая исчёрканная надписями стена из литых блоков, возле которой бородавками торчат четыре зашарпанных двухэтажных строения.
Олег узнал это место. Стройка большого жилого комплекса находилась недалеко от школы и тянулась почти на квартал. В первые дома уже вселились жильцы, а убогие двухэтажки, на месте которых должны были возвести высотку, ещё дожидались сноса.
Видения… видения… За окном висит «народный холодильник» – старомодная авоська с продуктами. На балконе второго этажа покачивается замёрзшее, точно пластмассовое, бельё. Далёкий фонарь высвечивает силуэт идущего человека и бросает на заснеженную дорожку гротескно длинную тень. Земской?
Неожиданно сознание Олега раздваивается. Сторонний наблюдатель отходит на второй план. В него, как через прорвавшийся шлюз, потоком врываются чужие мысли.
«Надо же, такой облом. А всё из-за этого идиота. Явился вынюхивать. Хорошо, если обойдётся, а вдруг Дяде Сэму настучит? Лучшая защита – нападение. Подкинуть ему в портфель травки, не отмоется».
Вдруг цепочка мыслей обрывается. Сзади наползает тень, пожирая освещённое фонарём пространство. Она подминает под себя одинокую, вытянутую тенюшку, которая кажется жалкой по сравнению с многоголовым гигантом.
Ощущение опасности, надежда, испуг сменяют друг друга с бешеной скоростью.
«Называется, срезал путь к дому. А может, это не шпана? Не оборачиваться. Интересно, они далеко?»
Он оглядывается. Их пятеро. Двое – малолетки. Трое – почти ровесники. Страх пронизывает его с новой силой.
«Вот ведь засада! Дом почти рядом. Бежать? Не успею. Откупиться. Отдам им всё, что у меня есть».
Пальцы нащупывают застёжку на кармане куртки и дёргают за неё. Ещё и ещё раз. Тщетно.
«Гадская молния! Заело. Только не сейчас!»
Паника сковывает движения, руки и ноги становятся ватными. Упиваясь его испугом, враждебная стая смыкает кольцо. Круглолицый, в вязаной шапочке, надвинутой по самые брови… Мелкий, всё время поддёргивающий штаны… У них пугающе одинаковые глаза, с жестоким прищуром.
«Я отдам вам всё. Только не бейте». Лепет звучит жалко. Это ошибка. Стая отступает перед силой, но не знает сострадания к слабости. Подростки подступают ближе. Запах чужого страха даёт стае ощущение могущества. Деньги отходят на второй план.
Резкий удар кулаком в солнечное сплетение. От боли он сгибается пополам. Хочется вздохнуть, но воздуха нет, как будто кто перекрыл доступ кислорода. Вслед за вожаком шавки налетают на жертву, пытаясь самоутвердиться. Второй удар сваливает его с ног. В этот миг власти для стаи ничто не имеет ни ценности, ни значения, кроме жажды ощущать свою силу. Он не сопротивляется, а только, свернувшись, как эмбрион, прикрывает руками голову. На губах солоноватый привкус то ли крови, то ли слёз, смешанных с соплями. Тупые удары продолжают сыпаться с методичным упорством, пока всё не накрывает красноватая пелена. Он рванулся и… выпал из кошмара.
Кругом было темно, пахло пылью. Над ухом слышалось сопение Юрки Земского. У Олега ломило в висках. Сколько прошло времени? И что это было? Галлюцинация? Но ведь дурман не грипп, чтобы им заразиться. А вдруг его каким-то образом заставили принять наркотик? Бред. Он же не мог этого не заметить.
– Короче, так. Мы линяем первыми, а ты потом, – услышал он голос Земского. – Но учти, мы тебя предупредили.
Троица поспешила с чердака. Олег не тронулся с места. Юркин запрет тут был ни при чём. Олег чувствовал такую усталость, будто весь день грузил мешки с цементом. Он тщетно пытался поймать какую-то юркую мысль, связанную с недавним видением. Череп тисками стиснула боль, мешая сосредоточиться. Прежде у него никогда не болела голова. Он помассировал виски. Невидимый обруч постепенно разжимался. Боль утихала. Дрожь в суставах проходила.
Дважды за сегодняшний вечер ему пришлось пережить нечто сверхъестественное, что не поддавалось никаким объяснениям. Он влез в чужие мысли!
«Ведь это мне Земской хочет подложить травку. Вот урод! – со злостью подумал Олег и вдруг поймал вёрткую мысль, которая до сих пор ускользала от него. То, что ему только что привиделось, ещё не свершилось. Видение пришло из будущего, когда Юрка будет возвращаться с дискотеки домой.
«Нет. Не может быть. Я ж не предсказатель… Но ведь с Машей я угадал. Что если Земскому и правда навешают битух?.. Не помешало бы. Так ему, гаду, и надо… А вдруг убьют? Хоть и урод, а лучше предупредить… А если окажется лажа? Меня же засмеют. Нет, лучше уж молчать в тряпочку… А если его убьют?!»
Слегка пошатываясь, Олег спустился с чердака. В конце полутёмного коридора возле дверей актового зала толпились ребята. Головная боль до конца не прошла, и он едва ли не с отвращением подумал, что снова придётся окунуться в грохот и духоту. К тому же его продолжали терзать сомнения, стоит ли вылезать со своими пророчествами. Ведь засмеют. Он замедлил шаг, но тут в рассуждения просочилась назойливая мысль: если Земского убьют в уличной драке, он никогда себя не простит. Он всегда будет помнить заевшую молнию, панический страх и отчаянную мольбу: «Я всё отдам». Он снова и снова будет переживать эту сцену изнутри жертвы и одновременно чувствовать себя соучастником убийства.
Да, он должен предупредить Земского. Стоило ему так подумать, как в мозгу вновь засвербело: а если это всего лишь бред, больное воображение? Маятник уверенности качнулся в противоположную сторону: нет, лучше оставить всё как есть.
«Почему сейчас, когда нужно сделать правильный выбор, проклятая интуиция молчит?! – со злостью подумал он. – Хотя бы какой-нибудь намёк. Не гадать же на монетке «орёл-решка». А что если положиться на случай? Если увижу Земского, не заходя в зал, то поговорю с ним, а если нет, искать не буду», – решил Олег.
Его приближение вызвало заметное оживление. Весть о поцелуе облетела народ. Да и бегство первой школьной красавицы не осталось незамеченным. Раздались шутливые подколки.
– Смотрите, наш секс-символ идёт. Воропай, как тебе удалось закадрить самых клёвых девчонок?
Может быть, в другой раз Олег и нашёлся бы, как ответить острякам, но сейчас он чувствовал себя точно марафонец после забега. Ему хотелось одного – спрятаться в укромном месте и закрыть глаза.
Земского и компании не было видно.
«Значит, так тому и быть», – Олег резко развернулся и, не доходя до зала, пошёл к лестнице.
Отчасти он испытал облегчение оттого, что не придётся разговаривать с Земским. И всё же уверенности в том, что поступает правильно, не появилось. Он стал спускаться. Навстречу ему поднимался Земской и компания. Провидение сделало свой выбор.
– О! Уже отчаливаем? Чего так? Больше веселиться не хочешь? – с издёвкой спросил Юрка.
– А ему это… веселье чуждо, – гоготнул Егоров.
Олег пропустил насмешки мимо ушей. Он до сих пор колебался, стоит ли говорить Юрке о своём предвидении. Сначала хорошо бы узнать, какой дорогой Земской ходит домой. А то, может, он вообще идёт по проспекту. Олег никогда не интересовался, где он живёт.
– Слушай, Земской, ты домой идёшь мимо стройки?
– А тебе-то что? Хочешь проводить? – усмехнулся Юрка.
– Я серьёзно. Ты срезаешь путь мимо старых кирпичных домов?
– Ну?
У Олега в желудке пробежал холодок. Таких совпадений не бывает, ведь он понятия не имел, где живёт Земской. Надежда на то, что Юркин дом окажется совсем в другой стороне и тогда можно будет забыть про странное видение, рухнула.
– Сегодня лучше там не ходи. Иди лучше по светлому, – сказал Олег.
– Чего это вдруг? – зло прищурился Земской.
– Чтоб тебе алюлей не накидали, вот чего, а то покалечат. В общем, я тебя предупредил, а ты поступай как знаешь, – сказал Олег, понимая, что разговор пошёл явно не по тому руслу.
Земской по-своему истолковал добрые намерения нечаянного пророка и, вскипев, двинулся на него:
– Ты на кого тянешь? Ты мне угрожаешь? Да я тебя самого урою!
Как мало общего было у этого самоуверенного, дерзкого парня с его испуганным двойником, который, размазывая сопли, лепетал: «Я всё отдам». Было удивительно увидеть человека со стороны, скрытой от посторонних глаз. Земской вечно строил из себя крутого. Олег никогда бы не подумал, что в момент опасности местный «супермен» так раскиснет. Его и самого пару раз останавливала шпана, и он знал: главное – не показать, что боишься, хотя и на рожон лезть не стоит.
Макс и Лёва силой удержали своего друга.
– Брось. Вон математичка стоит. Мы с ним после разберёмся, – процедил Маркин.
– Ладно, пустите. Сам знаю, – отмахнулся от них Юрка, а потом снова обратился к Олегу: – Твоё счастье, урод. Но лучше меня не зли.
«Вместо благодарности», – мрачно подумал Олег. Стиснув зубы, он двинулся по лестнице вниз. В любом случае теперь его совесть чиста. Нужно было ещё найти Машу, но оставаться в школе дольше он не мог. Ему хотелось побыть одному и подумать обо всём, что сегодня произошло. Решив позвонить Маше из дома, Олег спустился в раздевалку и взял куртку.
Глава 10
Ночь загасила огни окон. Город ослеп. Вымершие улицы, подсиненные неоновым светом фонарей, были пустынны и напоминали фантастические покинутые города с полотен Кирико. Одна лампочка тревожно пульсировала: то разгоралась, то почти гасла, и в ней едва теплился призрачный сиреневый свет. Фонарь как будто сигналил о надвигающейся беде. Напоследок он вспыхнул особенно ярко и потух.
Олег не спал. За последние сутки на него обрушилась лавина событий. Встреча с длинноволосым и его неожиданная смерть. Объяснение с Машей, поцелуй Ирки, отвратительная сцена на чердаке. Но больше всего Олега беспокоили странные, необъяснимые видения. Они накатывали неожиданно, парализуя волю. Призраки, порождённые мозгом, словно вампиры, пили энергию, высасывали все соки, оставляя без сил. Что означали эти кратковременные бегства из реальности? Может быть, он сходит с ума?
Было уже далеко за полночь, когда наконец он задремал. Казалось, он только уснул, когда его разбудил настойчивый телефонный звонок. Олег спросонья схватил трубку, машинально глянув на будильник. Часы показывали половину одиннадцатого.
– А? Алло.
– Воропаев?
– Ага.
Голос был слегка знакомый, но Олег не мог сразу определить, кто говорит.
– Это из школы. Тебе нужно срочно прийти.
На этот раз Олег узнал голос секретарши директора.
– А что такое? – поинтересовался он.
– Тебя вызывает Семён Маркович.
От удивления с Олега слетели остатки сна. Интересно, зачем он мог понадобиться Дяде Сэму в начале каникул?
– Зачем?
– Придёшь – узнаешь. И поторопись. Тебя ждут, – отчеканила секретарша и повесила трубку.
Олег вскочил с кровати. Вызов к директору ничего хорошего не сулил, но что могло стрястись? Неужели Земской и компания выполнили свою угрозу и наврали, будто он принёс в школу дурман? Если вся троица дружно обвинит его, то он ничего не сумеет доказать. Но какой им прок на него наговаривать? Тем самым они только себя подставят. И всё же других причин он найти не мог.
Наскоро умывшись и одевшись, Олег вышел из дома.
За длинным столом в кабинете директора восседали оба завуча, классная руководительница и участковый в звании капитана. При виде блюстителя порядка Олег оробел. Если вызвали полицию, дело должно быть нешуточным. «Наркоты у меня нет. Они всё равно ничего не докажут», – попытался успокоить себя Олег.
– Ну, Воропаев, рассказывай всё по порядку – сурово скомандовал директор.
– Про что?
– Про Земского.
– Я ничего не приносил. Это они сами, – выпалил Олег.
– Что не приносил?
– Я не знаю. Я в этом не разбираюсь. Я просто видел, как они курили на чердаке.
– Кто?
– Земской, Маркин и Егоров. Я с ними не курил.
– А что ты делал на чердаке? – спросил капитан.
– Ничего. Просто шёл мимо и увидел, что дверь открыта.
Участковый обернулся к директору:
– Непорядок. Дверь на чердак надо запирать.
– Она у нас вообще-то заперта, – уязвлённо заметил директор, уличённый в нерадивости, и, не скрывая раздражения, обратился к Олегу: – Дискотеку для вас устраивают не для того, чтобы по чердакам лазить. И что дальше?
– Они хотели меня насильно заставить.
– Что заставить?
– Курить.
– Вот такой пай-мальчик. Другие курят, а он пример для подражания. Зачем им было тебя заставлять? – с сарказмом заметил директор.
– Они боялись.
– Говори нормально. Почему из тебя приходится вытягивать каждое слово? Чего они боялись?
– Что я их заложу. И предложили мне тоже покурить. Я отказался. Тогда они пригрозили, что скажут, будто это я принёс.
– Что принёс?
– Ну, травку эту.
– Какую ещё травку? – с неподдельным интересом спросил участковый.
– Какой-то дурман. Я в этом не разбираюсь.
– Глупости. – Директор стукнул ладонью по столу. – Земской, Егоров и Маркин – хорошие ребята из приличных семей. Они не станут курить всякую дрянь. Не надо оговаривать других, чтобы выгородить себя.
– Я-то тут при чём? Они сами на меня напали, – не выдержал Олег.
– Значит, они напали, а ты молча терпел, – усмехнулся капитан.
– Их же трое было. Что я мог сделать? – пожал плечами Олег.
– И поэтому ты решил поквитаться после, – произнёс участковый.
– В каком смысле? – не понял Олег.
– В самом прямом. Не юли. Будто не знаешь, что вчера избили твоего одноклассника…
– Земского Юру, – услужливо подсказал директор.
– Вот, вот, – кивнул полицейский, – и тот сейчас лежит в больнице с сотрясением мозга и двумя сломанными рёбрами.
Ночь. Глухая стена стройки. Обшарпанный дом. Мёрзлое бельё, покачивающееся на балконе второго этажа.
Пережитая вчера сцена вновь всплыла перед глазами. Олег предполагал, что вчерашнее видение может обернуться правдой, и всё же сейчас, когда он стоял перед неотвратимостью происшедшего, он испытал настоящий шок.
– Не может быть, – пролепетал он.
– Ещё как может. И не делай вид, будто твоя хата с краю. Лучше выкладывай всё начистоту. Всё равно мы найдём твоих сообщников.
– Они мне не сообщники. Я их вообще не знаю.
– Это как же так? Вроде заказного, что ли? В киллеров играем? – съязвил участковый.
– Я тут ни при чём, – оправдывался Олег.
– А вот Маркин и Егоров говорят, что ты Земскому угрожал, – сказал директор и, нажав кнопку селектора, попросил секретаршу: – Пригласите ребят.
В кабинет несмело вошли Егоров и Маркин. Искоса поглядывая на Олега, они встали поодаль от него.
– Расскажите, что вчера произошло, – попросил директор.
Ребята переглянулись, но ни один из них не решился нарушить молчание первым.
«Они меня боятся, – с удивлением понял Олег. – Самые хамовитые парни в классе опасаются МЕНЯ. Неужели все в самом деле думают, будто я устроил это подлое нападение?»
Директор обратился к Маркину:
– Ну что молчишь? Говори. Это правда, что Воропаев угрожал Земскову?
– Да, он сказал, что его подкараулят в тёмном месте и покалечат, – кивнул тот.
– Он даже место назвал. Возле стройки, – вставил Егоров.
– Это не только мы слышали. Все подтвердят, – добавил Маркин, обретая смелость.
– Всё было не так. Я не угрожал, я, наоборот, предупредил его, чтобы он туда не ходил, что это опасно, – тщетно пытался объяснить Олег.
– Интересный у тебя способ предупреждения. Откуда же тебе стало известно, что на Земского нападут? Ты же утверждаешь, будто не знаком с избившими его подонками?
– Это было вроде предвидения, – сказал Олег и в растерянности замолк. Он понимал, что его попытки доказать собственную правоту звучат абсурдно. Правда выглядела невообразимее, чем ложь.
– Перестань врать! Тоже мне Нострадамус доморощенный, – с возмущением воскликнул директор, стукнув по столу кулаком.
В Олеге клокотала обида. Неужели все считают, что он способен на подлость? Ни у кого даже не возникло сомнения. Загнанный в угол, балансируя на грани отчаяния от своего бессилия что-либо доказать, он с вызовом посмотрел в глаза директору.
Радужки вдруг стали съёживаться, отступать перед чёрной бездной зрачков. Перед глазами у Олега потемнело, а потом возник голубой свет, будто день приходил на смену ночи. Чернота растворилась, и Олег устремился в эту голубизну, как в колодец.
Сквозь голубую пелену просачивались звуки.
Шум воды, текущей из крана. Женский голос.
«Я устала. Дай мне отдохнуть. Поговорим после».
В нём вскипает злость. Ему хочется ударить её по смазливой физиономии за всю боль, которую она ему причиняет. Она же просто издевается над ним. Таскается по ночам неизвестно где и даже не пытается соблюсти приличия и как-то объяснить своё отсутствие дома. Если она хотя бы что-то говорила в своё оправдание, чтобы он мог делать вид, что верит. Но она нарочно унижает его и смеётся над ним. У него чешутся руки дать ей пощечину, чтобы рот, накрашенный карминовой помадой, исказился в крике.
Его бьёт дрожь от переполняющего его гнева, но он сдерживается. Он не может унизиться до того, чтобы ударить женщину. Его кулак со всей силой впечатывается в стену.
Директор в задумчивости потирал виски. У парня, стоящего перед ним, был какой-то отрешённый взгляд, словно он видит нечто большее, чем остальные. Семён Маркович почувствовал себя не в своей тарелке, как будто выплыло наружу то, что он глубоко прятал от других. Ощущение было отвратительным, словно стоишь в публичном месте голый и нечем прикрыть наготу. Он никогда не испытывал ничего подобного. Неужели мальчишка обладает даром телепатии? Не может быть. Это просто расшалившиеся нервы и усталость от ежедневных скандалов, думал он, тщетно пытаясь избавиться от муторного осадка.
Наваждение прошло. Олег вернулся в реальный мир. Как прежде, после видений он ощущал слабость и лёгкую тошноту. Лоб покрыли бисерины пота.
«Он тоже это почувствовал», – понял Олег, глядя на директора.
Значит, ясновидение – не игра воображения. Он не знал, радоваться этому открытию или печалиться. Копаться в чужих мыслях оказалось страшно. В тот миг, когда он выпадал из реальности и между ним и другим человеком устанавливалась незримая связь, в сознании Олега словно открывался шлюз, и чужие обиды, злость, ненависть, разочарование бешеным потоком захлёстывали его.
Олег не переставал удивляться, насколько фасад отличается от того, что скрыто у человека в душе. Он никогда бы не подумал, что деспотичный, самоуверенный Дядя Сэм обыкновенный подкаблучник, которому открыто изменяет жена.
Воцарившуюся на несколько мгновений тишину нарушил участковый.
– Я заберу его в отделение. Там с ним поговорим.
– Да-да, – рассеянно кивнул директор.
Ему хотелось как можно скорее избавиться от нахального парня и забыть об этом деле.
Олег понимал, что упускает последний шанс доказать свою правоту, но решил, что лучше промолчать. Вряд ли директору понравится, если он во всеуслышание расскажет о только что привидевшейся сцене.
– Зачем в отделение? Я ничего не сделал. Я не виноват, – запротестовал Олег.
– Если не виноват, отпустим. А пока ты обвиняешься в организации разбойного нападения с целью нанесения тяжких увечий, – сказал участковый.
Олег не верил своим ушам. Что это? Дикая шутка? Кошмарный сон? Подобного не могло происходить наяву. А в мозгу опухолью зрела мысль: «Что если меня в самом деле посадят в тюрьму?»
– Нет! Я ничего не делал. Правда. Я просто предвидел, что так будет. Ещё на дискотеке, – с жаром произнёс он и, как тонущий хватается за соломинку, обратился к директору: – Скажите им.
– Ты о чём? – холодно спросил Семён Маркович.
– Вы же сами знаете…
В большинстве случаев глава школы знал, как нужно поступать. Недаром с тех пор, как его назначили на этот пост, лицей неизменно был на самом лучшем счету. Но сейчас умудрённый опытом педагог, гроза прогульщиков, двоечников и нарушителей порядка растерялся. Мальчишка поставил его в тупик. Ярый реалист в директоре говорил, что телепатия – это выдумки фантастов, а неприятный осадок в душе утверждал, что ученик десятого класса, совсем ещё щенок, запросто копался в его мыслях, как в публичной библиотеке. Чего он после этого ожидал? Что его погладят по головке?