Джошуа Бэрч подошел к столу судебного репортера, взял револьвер «ругер» и передал свидетелю.
– Итак, мистер Нолл, вы узнаете этот револьвер?
– Да, сэр.
– А когда вы впервые увидели его?
Невин, казалось, задумался, вспоминая точную дату, хотя запомнил ее несколькими неделями ранее.
– Ну, мне кажется, это было во вторник после убийства мистера Фортье.
– Расскажите присяжным, как это было.
– Да, сэр. Я находился в «Фокси», где, как обычно, посреди недели все было тихо. Потом зашли два парня, сели за столик в углу и заказали выпить. К ним подсели две наши девушки, и они заказали выпить еще. А потом еще. Затем они повздорили с парнями, игравшими в бильярд, вроде из-за одной из девушек. И с ходу завязалась большая драка – по залу полетели стулья, бутылки, бильярдные кии. Девчонки закричали. Мы попытались утихомирить парней. Я видел, как один сунул руку в карман, готовясь вытащить револьвер – вот этот самый, – но не успел, потому что получил удар кием по голове. Ему разбили голову. Я забрал револьвер, пока он кого-нибудь не убил, и вскоре мы взяли ситуацию под контроль. Первых двоих я вытолкал из клуба, усадил в их машину и велел им больше никогда здесь не появляться. Они были сильно пьяны. А у хозяина револьвера все лицо залила кровь. Я никогда их не видел ни раньше, ни с тех пор.
– И вы сохранили револьвер?
– Да, сэр. Принес домой, почистил. Это очень хорошая вещь, и я ждал, когда владелец вернется в клуб и попросит ее вернуть. Как уже говорил, больше я его не видел.
– Вы можете описать его для присяжных?
Невин пожал плечами. При описании вымышленного персонажа можно говорить что угодно.
– Да, сэр. Примерно моего роста и телосложения, лет тридцати, темные волосы.
– Он сел за руль?
– Нет, сэр. Это была его машина, но ему здорово досталось, и за руль сел его друг.
– А что за машина?
– «Форд-Ферлейн», светло-коричневый.
Пэт Грэбел сидел, повесив голову, не в силах поверить, что его железобетонные доказательства на глазах рассыпались в прах. Алиби не подвергалось сомнению. Бриджит и напарники по покеру со своей задачей справились отлично. А теперь и считавшаяся неоспоримой улика истолкована так, что больше не может считаться доказательством вины.
Обычно прокуроры не имеют возможности подвергнуть перекрестному допросу подсудимых, которые являются известными преступниками и работают на известных гангстеров. Их преступления и послужной список следует держать подальше от присяжных. Однако Невин Нолл только начинал карьеру в преступном мире и еще не был осужден за что-то серьезное или уголовное. Он не сомневался, что сумеет дать Грэбелу достойный отпор при перекрестном допросе.
– Мистер Нолл, а кто является вашим работодателем? – спросил Грэбел.
– Я работаю в ресторане «Фокси» в Билокси.
– А кому принадлежит «Фокси»?
– Мистеру Лэнсу Малко.
– Вы сказали, что возглавляете службу безопасности.
– Это так.
– И в чем состоят ваши обязанности?
– Я отвечаю за безопасность.
– Понятно. А зачем ресторану служба безопасности?
– А зачем она любому бизнесу?
– Вопросы здесь задаю я, мистер Нолл.
– Да, сэр. Спрашивайте.
– Какие проблемы с безопасностью возникают в ресторане «Фокси» в Билокси?
– Ну, я только что описал драку. Время от времени у нас возникают драки, которые надо разнимать, выпроваживать дебоширов.
– Вы сказали, что двое мужчин были пьяны, верно?
– Верно.
– Значит, в «Фокси» подают алкоголь?
– Это вопрос?
– Полагаю, что да.
Нолл расхохотался и посмотрел на присяжных, многие из которых были готовы к нему присоединиться.
– Мистер Грэбел, вы спрашиваете меня, продаем ли мы алкогольные напитки в «Фокси»? Потому что если да, то ответ – да.
– А это незаконно, верно?
Нолл улыбнулся и поднял обе руки.
– Поговорите об этом с моим боссом, ладно? Я не владею этим заведением и не продаю напитки. Вы привлекли меня к суду за убийство, неужели этого мало?
Несколько мужчин-присяжных громко расхохотались, и Нолл снова хмыкнул. По залу мгновенно прокатилась волна веселья, вызывая смех у десятков зрителей.
Несчастный молодой Пэт Грэбел стоял на трибуне, в одночасье превратившись в посмешище: крутой прокурор, чье дело развалилось на глазах.
Через два часа присяжные вернулись в зал суда. Большинство этот процесс, похоже, позабавил. Суд превратился в пародию. Все двенадцать присяжных сочли Невина Нолла невиновным, и на своем первом судебном процессе ему удалось уйти от наказания.
Глава 12
Кит был аутфилдером на правом дальнем поле, он лениво наблюдал за мерцающими в полумраке светлячками, одновременно следя за происходящим вдалеке. На каждой базе уже находился игрок, у питчера ничего не получалось, и всем было наплевать. Игра ничего не значила. Это был не имевший никакого значения турнир, в котором предполагалось участие команд со всего Побережья, но большинство из них отказались. Победителю все равно ничего не светило. Сезон Американского легиона бейсбола завершился, и ребята устали от игр. Родители, похоже, тоже устали, потому что на трибунах было пусто, и лишь несколько скучающих подружек сплетничали, не обращая на игру никакого внимания.
Со стоянки прозвучал гудок, и Кит приветственно взмахнул рукой. За рулем новенького «Понтиака-Гран-при» 1963 года, кабриолета ярко-красного цвета – возможно, самой крутой тачки во всем Билокси на тот момент, – сидел Хью Малко, получивший автомобиль в подарок от отца на свое шестнадцатилетие. Ребята, которые ездили – если, конечно, повезет и разрешат родители – на старых семейных седанах, никогда не видели более чудесного подарка. Конечно, они завидовали, но и были в восторге от возможности прокатиться по улицам города с таким шиком. Хью, похоже, решил выработать весь гарантийный ресурс пробега в двенадцать тысяч миль за первые два месяца. Деньги на бензин у него имелись всегда. Отец платил ему за работу и не скупился, выдавая на карманные расходы.
Свободного времени у Хью было предостаточно. Он отказался от бейсбола и других командных видов спорта и ради удовольствия три дня в неделю посещал тренировки в спортзале Бастера. Он боксировал на турнирах по всему штату и проиграл столько же боев, сколько и выиграл, но ему нравились острые ощущения на ринге. Он гордился тем, что выходит на ринг, а его друзья – нет. Они его поддерживали, но самим надеть перчатки им было слабо.
К правой линии поля высоко летел отбитый мяч, и Кит, спокойно его приняв, широкими шагами доставил до базы, чем завершил игру. Десять минут спустя он уже находился на заднем сиденье «Понтиака» – они ехали к пристани. Хью старался не разгоняться после того, как за неделю до этого получил второй штраф за превышение скорости. На переднем сиденье устроился Дэнни Смит, отвечавший за холодильник для пива. Рядом с Китом сзади расположился Джоуи Грейсик, еще один парень из Пойнт-Кадет, вместе с которым Хью и Кит пошли в первый класс. Отец Джоуи был моряком, который зарабатывал на жизнь рыбной ловлей. У него имелось несколько катеров, в том числе двадцатипятифутовый, «Каролина Скиф», который ребята одолжили для прогулки на Шип-Айленд. Родители дали согласие на их ночевку там в палатках.
Выгрузив все из багажника «Понтиака», они перенесли снаряжение и холодильники на катер. Хью очень не хотелось оставлять новую машину на стоянке у пристани, но выбора у него не было. Полюбовавшись на автомобиль, он стер пятно грязи с заднего бампера, затем запер дверцы, прошел по причалу и запрыгнул на отплывающий катер. Начальник порта свистнул Джоуи и велел ему снизить скорость. Тот так и сделал. Они открыли еще по одной банке пива. Вскоре катер оказался в проливе Миссисипи, огни города постепенно удалялись и гасли позади.
Шип-Айленд представлял собой узкую полоску земли в тринадцати милях от берега. Это был барьерный остров, принимавший на себя основной удар многих ураганов, налетавших на Побережье, но в промежутках между штормами сюда приезжали на экскурсии и туристы, проводившие на нем весь день. По выходным семьи устраивали тут пикники. Ходили паромы с экскурсиями для туристов и местных жителей. Подростки с удовольствием играли и озорничали здесь. Солдаты проводили на острове пьяные выходные, и их вечеринки постоянно становились предметом жалоб.
Четверо друзей хорошо знали остров и рыбачили в его водах с детства. На катере «Каролина Скиф» с небольшим подвесным мотором до него было всего час езды. Раздевшись до шорт, они устроились на палубе, пока катер рассекал волны залива, и, отхлебнув пива, закурили. Кит обычно не курил, но время от времени позволял себе одну сигарету «Мальборо». Помимо Хью с его боксом, серьезно спортом занимался только Кит. Приближался его первый год в старшей школе, и у него появилась возможность стать квотербеком. Изнурительные тренировки по два раза в день были не за горами, и он хотел привести себя в форму. Он рассчитывал, что при такой жаре и влажности пиво, казавшееся необыкновенно вкусным, благополучно выйдет через поры кожи. При рывках в беге сама мысль о сигарете вызывала у него рвотные позывы. Но пока он наслаждался своими маленькими слабостями. Мальчикам было по шестнадцать лет, и они пребывали в полном восторге от того, что на выходных предоставлены сами себе и могут делать практически все, что захотят.
Капитан их катера Джоуи играл в бейсбол в Малой лиге против Кита и Хью, но в команду звезд так и не попал. Как и его отец, он предпочитал проводить время на лодке, желательно выслеживая промысловую рыбу. Дэнни Смит никогда не интересовался командными видами спорта, потому что двигался медленнее всех учащихся школы Билокси. Он серьезно занимался музыкой и умел играть на нескольких инструментах. Пока катер медленно приближался к острову, Дэнни вытащил гитару и принялся что-то тихо наигрывать.
Все знали, что Хью крутился возле клубов, вход в которые был им строго запрещен. Он не был хвастуном, но дал понять, что уже был близок с некоторыми девушками, работавшими в семейном бизнесе. Хью никогда не рассказывал своим друзьям о Синди и не признался бы под дулом пистолета, что сильно влюбился в юную проститутку. Теперь эта история осталась в прошлом, а он переключился на других девушек под постоянным присмотром Невина Нолла. Ребята в шутку обсуждали, как бы пробраться с ним в какой-нибудь клуб и поглазеть на стриптизерш. Хью, однако, знал, что на самом деле они мечтают об этом, и был полон решимости как-нибудь показать им комнаты наверху.
Дэнни наигрывал «Твое лживое сердце» – песню, которую исполнял Хэнк Уильямс, известный певец, несколько раз выступавший в Хорватско-американском культурном центре Билокси. Хэнка отлично знали и в барах, а о его пьяных выходках ходили легенды. Ребята громко и фальшиво подпевали. Светила полная луна, было тихо, и никаких других судов, кроме их катера вокруг. Возле берега Джоуи поднял подвесной мотор, и «Каролина» тихо ткнулась носом в песок пляжа. Перетащив вещи на берег, парни разбили две палатки и развели костер, а потом разложили на решетке гриля четыре толстых стейка рибай. Конечно, каждый считал, что знает лучше других, как их правильно приготовить. Когда мясо прожарилось, парни с удовольствием приступили к трапезе, запивая стейки пивом. Наевшись, они болтали до полуночи, любуясь прибоем и слушая тихий плеск волн. В ста ярдах к востоку горел еще один костер, а с запада доносился женский смех.
Они заснули поздно и проснулись от жаркого солнца. Искупавшись, отправились на разведку и встретили девушек. Те были немного старше, и в компании парней. Они приехали из Пасс-Кристиан, маленького городка в двадцати милях к западу от Билокси, и держались дружелюбно, дав, однако, понять, чтобы их не беспокоили.
Джоуи провел приятелей по острову к пирсу, куда только что причалил паром с туристами. На пирсе продавались хот-доги и газированные напитки, и ребята, перекусив, смотрели, как причаливают и отплывают катера. Возле старого форта они увидели группу военнослужащих ВВС, шумно игравших в пляжный волейбол. У них было полно пива, и они пригласили новых гостей составить им компанию. Военным было лет по двадцать, они приехали из разных уголков страны и не стеснялись в выражениях. Кит подумал, что лучше вежливо отказаться, но Хью захотел поиграть. После часа игры на жарком солнце было решено сделать перерыв на пиво и купание в океане.
Ближе к вечеру ребята вернулись в свой лагерь и устроили себе долгую сиесту. Они устали, обгорели на солнце, выпили слишком много пива, что привело к обезвоживанию, поэтому имело смысл восстановить нарушенный баланс. Когда солнце село, они развели костер и зажарили на ужин хот-доги.
Рано утром в воскресенье Хью всех поднял и сказал, что им нужно торопиться. На выходные было запланировано еще одно мероприятие, о котором они слышали, но никогда не видели. Ребята сняли лагерь, оттолкнули «Каролину» от берега и направились к маяку Билокси. Через час они причалили к пристани и разгрузились. Хью порадовался, увидев свою новую блестящую машину на месте целой и невредимой. Он повез их из города на север по автостраде номер 49 и через несколько миль свернул на проселочную дорогу, которая вела в глубь сосновой рощи. Вдоль покрытой гравием дороги было беспорядочно припарковано множество легковых машин и пикапов. Приехавшие на них мужчины направлялись к старому амбару с облупившейся жестяной крышей. Хью тоже припарковался, и все направились к амбару, но вскоре их остановил охранник с дробовиком.
– Вы еще не доросли, чтобы попасть сюда, – рявкнул он.
Ничуть не растерявшись, Хью ответил:
– Нас пригласил Невин Нолл.
Сразу подобрев, охранник кивнул:
– Ладно, ступайте за мной.
Из амбара доносились голоса и крики возбужденных мужчин. У входа ждала очередь. Охранник подвел их к боковой двери, велел подождать, после чего исчез внутри.
– Это все еще незаконно, верно? – поинтересовался Джоуи.
– Еще как! – со смехом ответил Хью. – Лучшие петушиные бои на Побережье.
Появился Невин, и Хью представил его трем друзьям. Они о нем слышали раньше – Хью много о нем рассказывал.
– Ребята, держитесь сзади, подальше от толпы, – предупредил Невин. – Сегодня утром аншлаг.
Они прошли в узкую дверь и оказались в другом мире.
Амбар превратили в арену для петушиных боев. В самом центре располагалась большая, заполненная песком круглая площадка площадью около двадцати квадратных футов. Она была окаймлена дощатым барьером в два фута высотой, чтобы петухи не могли убежать, а поверх него тянулась узкая стойка, на которую зрители с первого ряда могли опереться локтями или поставить напитки. Позади возвышались ярусы со скамейками, с которых зрители смотрели вниз на происходящее. За последним рядом скамеек, в проходах и у выходов в беспорядке стояли шезлонги, старые театральные кресла, церковные скамьи, табуреты, бочки и прочее, на чем тоже можно было сидеть. Присутствовали здесь только мужчины, теснившиеся плечом к плечу. Над площадкой висел толстый слой сигарного и сигаретного дыма, который тщетно пытались разогнать несколько больших корпусных вентиляторов. Температура на улице была не меньше тридцати двух градусов, а возле площадки еще выше. Многие жевали табак, и кое-кто из зрителей на передних сиденьях сплевывал прямо на песок. Почти у каждого в руке был высокий бумажный стаканчик с напитком, а бутылки передавались по кругу.
Мужчины вели себя шумно, громко разговаривали и даже добродушно покрикивали друг на друга через площадку. Все ждали следующего боя, и их настроение вот-вот должно было измениться. За секцией сидений в одном из углов два человека в белых рубашках и галстуках трудились за прилавком, получая наличные, записывая ставки и отчаянно пытаясь держать азарт под контролем. В другом углу голоса стали громче, послышались крики, и из внешних загонов вышли два хендлера и направились к площадке. У каждого в руках был петух, и, вступив на площадку, они высоко подняли птиц, чтобы толпа могла ими полюбоваться.
Петухи от природы агрессивны по отношению ко всем самцам одного и того же вида. Хорошие заводчики выбирали самых крупных и быстрых и разводили их снова и снова, добиваясь увеличения силы и выносливости. Они тренировали их, заставляя бегать длинные дистанции и преодолевать полосу препятствий, пичкали стероидами и адреналином, чтобы повысить шансы на победу. Для повышения агрессивности их две недели до боя держали в изоляции в небольших темных ящиках. Оба хендлера проявляли крайнюю осторожность, потому что на ногах их петухов были закреплены острые как бритва стальные шпоры – смертоносное оружие, похожее на маленькие изогнутые ледорубы.
Джентльмен в черной ковбойской шляпе и такого же цвета галстуке-бабочке громким голосом призывал всех делать ставки.
– Это Фил Аркрайт, владелец этого места. Зарабатывает здесь кучу денег, – пояснил Хью.
– А ты бывал тут раньше? – спросил Кит, заранее зная ответ.
– Пару раз, – улыбнулся тот. – Невину нравятся эти бои.
– А как насчет твоего отца? Он в курсе?
– Скорее всего.
Они стояли позади заднего ряда и смотрели на площадку внизу. Хью чувствовал себя как дома, а остальные глядели во все глаза, не в силах поверить, что действительно оказались здесь. Двое хендлеров сошлись в центре ринга, присели на корточки, позволили петухам соприкоснуться клювами, после чего отпустили их. Петухи набросились друг на друга и яростно заработали клювами, отчаянно кукарекая. Они неистово катались по песку, разбрасывая перья. Одному удалось прижать противника к земле и нанести удар обеими шпорами. Раненая птица вскочила, и на груди у нее показалась кровь. Они продолжили обмениваться ударами и наносить друг другу раны, ни один не желал сдаваться. Петух, на котором было больше крови, начал слабеть, и второй усилил натиск, чтобы его добить. Одна половина зрителей жаждала больше крови, другая требовала перерыва. Молча не сидел никто.
Правила не предусматривали никаких раундов или остановок. На арене Аркрайта все бои заканчивались смертью.
Когда побежденный перестал шевелиться, Аркрайт вышел на площадку и жестом подозвал хендлера победителя, чтобы тот забрал свою птицу. Тому удалось благополучно поймать петуха, не получив порезов, после чего он высоко поднял птицу, призывая толпу наградить ее аплодисментами. Бойцовому петуху, казалось, было наплевать на восторги толпы. Он вытянулся посмотреть на умиравшего на песке противника и все порывался освободиться и добить его. Появился хендлер неудачника с холщовым мешком, аккуратно подхватил петуха и утащил под свист игроков, поставивших на него хорошие деньги. Хозяину предстояло его съесть на ужин.
К игровому столу спускались группки мужчин, желавших забрать выигрыш. Мальчик-подручный разравнивал граблями песок, чтобы убрать следы крови. Вновь закурили сигары, а по рядам пошли бутылки с пивом.
– Парни, хотите поставить? – спросил Хью.
Все трое покачали головами.
– А что об этом думают копы? – поинтересовался Джоуи.
Хью усмехнулся и показал на площадку.
– Видишь, в первом ряду напротив здоровяка в полосатой рубашке и зеленой кепке? Это наш любимый шериф Фэтс Боуман. Место закреплено за ним постоянно. Он здесь каждое воскресенье, за исключением года выборов, когда он время от времени ходит в церковь.
– Так это и есть Фэтс Боуман? – переспросил Дэнни. – Никогда его раньше не видел.
– Самый продажный шериф в штате, – сказал Хью, – но и самый богатый. Смотри, сейчас пора делать ставки, следующий бой будет центральным. В окрестностях Уиггинса есть заводчик, который выращивает самых злобных птиц в штате. У него есть новый уайтхэкл по кличке Элвис, который считается непобедимым.
– Уайтхэкл? – переспросил Кит.
– Да, это одна из самых популярных пород бойцовых петухов.
– Понятно.
– Элвис? – удивился Джоуи. – У них что, есть имена?
– У некоторых. У Элвиса черный хохолок, и он считает себя неотразимым. Он сражается с Хэтчем из Луизианы и является фаворитом три к одному. Я поставлю пять баксов на Хэтча. Получу пятнадцать, если выиграю. Кто-нибудь хочет составить компанию?
Все трое снова отказались и потом лишь смотрели, как Хью пробирается сквозь толпу и направляется к игорной конторке. Наверное, он считал, что ему точно повезет, поскольку принес с собой четыре бутылки пива «Фальстаф».
Перед центральным боем в зале стало еще громче. Зрители выстраивались в очередь, желая сделать ставки, и Фил Аркрайт их поторапливал, потому что петухи начинали нервничать. Наконец они появились. Хендлеры крепко держали их за прижатые крылья, чтобы не вырвались. Увидев друг друга, птицы яростно затрепыхались. Обе породы были известны беспощадностью в схватке насмерть и не умели сдаваться.
Хью, поставивший деньги на кон, начал кричать точно так же, как все вокруг, будто петух, находившийся на расстоянии не меньше ста футов, мог его понять. Тот, кого звали Элвис, совсем не был похож на певца, если не считать полоски густого черного оперения, которая поднималась по шее и заканчивалась на голове. Его похожие на лезвия бритвы шпоры блестели, будто отполированные.
Позволив клювам птиц соприкоснуться, хендлеры быстро удалились. Толпа заревела, подбадривая петухов, сражавшихся на песке. Петухи закричали и набросились друг на друга, показалась первая кровь. Элвис был чуть повыше и использовал свой рост, чтобы яростно клевать противника. Хэтч сбил его с ног, перевернул и, казалось, был готов добить, но тут Элвис неожиданно взлетел, приземлился Хэтчу на спину и пустил в ход обе шпоры. Тот вдруг покрылся кровью, и ему никак не удавалось отскочить в сторону, чтобы собраться с силами и дать отпор. Элвис, почуяв быстрый нокаут, усилил натиск. Наконец, Хэтчу удалось увернуться, но он уже с трудом держался на ногах. Было видно, что он тяжело ранен. Зрители, по крайней мере те, кто поставил деньги на Хэтча, были ошеломлены, с какой скоростью Элвис расправился с их петухом. Он бросился на Хэтча, развернул его и, будто заправский мастер боевых искусств, полоснул ему шпорой по горлу, почти обезглавив.
Это был кровавый спорт, и смерть составляла его неотъемлемую часть. Аркрайт был не из тех, кто проявляет сочувствие и лишает толпу жестокого зрелища, поэтому он позволил Элвису поглумиться над своим противником еще несколько секунд. Расправа длилась меньше минуты.
Хью не находил слов, и приятели решили его расшевелить.
– Хорошая ставка, Хью, – одобрительно произнес Кит со смехом.
– Этот бой ну никак нельзя назвать честным, – добавил Джоуи.
Хью, всегда ценивший хорошую шутку, поднял обе руки, сдаваясь, и сказал:
– Ладно, ладно. Вы, ребята, хотите научить меня ставить? Давайте сделаем дополнительную ставку на следующий бой. По одному доллару каждый.
Но у них было слишком мало денег, чтобы играть в азартные игры. Они допили пиво, посмотрели еще несколько боев и направились обратно к машине. Длинные выходные подошли к концу.
Они никому не расскажут о своем визите к Аркрайту, хотя Лэнс Малко узнает об этом достаточно скоро. Он действительно не придавал этому значения. Хью было всего шестнадцать, но для своего возраста он был развит не по годам и, безусловно, мог о себе позаботиться. Он не проявлял никакого интереса к колледжу, и Лэнса это тоже устраивало.
Мальчик был нужен в семейном бизнесе.